Дарья Калинина - Дурдом с мезонином

— А так нечего себя ругать, вашей вины в этих преступлениях нету.

— Вы поступили так, как и должны были поступить.

— Вы всегда так делаете!

— Это все знают!

Но, несмотря на их дружные заверения, майор все-таки выглядел смущенным и все порывался объяснить, что для хорошего сыщика очень важно в первую очередь чутье. А у него, похоже, чутье притупилось. И раз так, то пора ему на покой. Редко встречаются люди, которые стараются быть в первую очередь честными с самими собой. Друзья поэтому еще больше зауважали майора. Пусть тот и совершил промах, но не стыдился в нем признаться.

Чтобы отвлечь этого сверхпорядочного человека от его тяжелых мыслей, Лидуся воскликнула:

— Но я не понимаю, а кто же все-таки вредительствовал у нас в центре? Ведь вредитель был! Кто это? Анна Савельевна?

Ее вопрос вызвал бурное обсуждение. Убийства убийствами, а кто испортил динамики на открытии центра, кто стащил речь директрисы, кто сломал плиту на кухне и потравил невесть чем детей, так и осталось невыясненным. За крупными преступлениями более мелкие отошли как бы в тень. Но они никуда не исчезли. И еще нужно было найти человека, их совершившего.

Майор взглянул на кучку поваров, устроившихся в уголке столовой поближе к своей кухне.

— Ну что? — спросил он у них. — Каяться будем?

Все с удивлением посмотрели в ту сторону. Повара шушукались и молчали. Неожиданно вперед вышла Тамара Васильевна.

— Ладно, — произнесла она громко. — Чего уж там! Такого тут про уважаемых людей наговорили, куда мне против них. Признаюсь и я тоже!

— Тамара Васильевна?

— Это я портила вещи! — заявила повариха, вызывающе глядя по сторонам. — Да! Я! И слабительное в еду детям подложила тоже я. Не думала, правда, что их так сильно выворачивать станет. Хилые они какие-то оказались. Мне-то мать касторку с детства в рот целыми ложками заливала, и ничего, в туалет сбегаю — и порядок. А им я всего-то касторовым маслом вместо оливкового салатик заправила, а их вон как разобрало. До больницы дело дошло. Не хотела я детям вредить и потому после последнего случая перестала это делать. Испугалась за детей-то.

— Но зачем вы вообще это делали?

— А затем! Вот скажите мне, почему она вся такая из себя важная да уважаемая, а я у нее вроде как никто? Почему у нее и деньги, и власть, и люди к ней с почтением, а меня, кроме моих кастрюль, и не знает никто? Это же я на всех готовлю, для всех стараюсь, почему ей уважение, а не мне?

— Это вы про кого сейчас говорите?

— Про Ларису! Про кого же еще!

И Тамара Васильевна продолжила изливать свою душу:

— Вот поглядела на эту несправедливость, поглядела, меня обида и разобрала. Почему, думаю, одним все, а другим ничего? Несправедливо это! Вот меня зло и взяло. Стала я Ларисе вредить. Гадость какую мелкую ей сделаю, а радости, словно миллион выиграла. Так целую неделю и развлекалась.

— Вас же могли поймать.

— Да что-то не поймали, — высокомерно отозвалась повариха. — Сама сейчас призналась. Так-то.

И Тамара Васильевна вновь вернулась на свое место. Вид у нее был довольный. И раскаянием от нее даже и не пахло.

— Больше не будете так делать?

— Больше не буду. Зачем мне теперь? Лариса либо в тюрьму сядет, либо условный срок получит. В любом случае сюда она больше не вернется. Никто судимой не разрешит детьми заниматься. А коли попробует, я уж добьюсь, чтобы родители детей узнали, кто здесь всем заправляет. Уж я постою за правду да за справедливость!

Майор деликатно кашлянул, призывая разбушевавшуюся повариху угомониться.

— Ну что же, — произнес он, когда в столовой вновь наступила тишина. — Предлагаю считать это дело закрытым. Кто за?

Ответом ему был полный зал поднятых рук.

— Единогласно! — с удовлетворением констатировал майор и впервые с начала своей речи улыбнулся.

Этим разбирательством все неприятности и закончились. Центр опережающего развития успешно доработал до конца смены, никаких новых происшествий там не случилось. А в конце смены весь коллектив дружно праздновал сразу две помолвки. Всеобщая любимица Лидуся согласилась наконец принять предложение Олега, который добивался руки и сердца девушки уже второй год и теперь с таким счастливым видом порхал по центру, будто на ногах у него выросли крылья.

Лидуся тоже выглядела довольной.

— Помнишь, что предсказала мне Глафира? — обратилась она к Ане. — Она сказала, что муж у меня будет с именем на букву «О». А Олег как раз на эту букву! Так что жить мы с ним будем долго и счастливо.