Дарья Калинина - Дурдом с мезонином

Аня принялась вспоминать, но поняла, что ничего у нее не получается. События сегодняшнего дня были настолько яркими и сильными, что купание в холодной воде реки, страх утонуть, страх за детей полностью перечеркнули все то, что происходило до этого.

— Я не знаю. Все слишком быстро произошло.

— Так я и думала! И подстраховалась.

И Лидуся вытащила смартфон.

— У ребят из своей группы скачала видео нашего заплыва. Они же теперь все продвинутые, просто жуть. Один пацанчик снял все ваше купание на видео. Технику ему родители жутко крутую купили. Можно все зубы каждому из вас пересчитать. Вот со звуком хуже, но понять, что происходит, и без звука можно.

Тем более что звуки на тонущем плоту люди издавали все больше нечленораздельные.

Лидуся включила запись, и подруги принялись с увлечением просматривать события сегодняшнего дня. Вот к директорскому плоту подплывает плот первой команды, вот он словно бы за что-то цепляется, резко тормозит, вертится, один конец его приподнимается, и все на этом плоту падают.

— А вот теперь, внимание, смотри, что происходит у вас!

Без всякого предупреждения директорский плот внезапно и резко встает на дыбы, отчего все с него опять же катятся в воду.

— А вот что там в воде делается, уже не видно.

— Жалко.

— Поэтому ты и должна вспомнить, что там происходило.

— Но я не могу.

— Ладно, смотри дальше.

Дальше стоящий почти вертикально плот вновь шмякается на воду.

— Отчего это происходит? Я показывала видео Олегу, он считает, что снизу к плоту были прикреплены два груза и между собой они были уравновешены, что позволяло плоту вначале плыть нормально. Когда один груз на одной стороне по какой-то причине отцепился, второй потянул свою часть плота за собой. Но потом отцепился и он, что и позволило плоту вновь занять нормальное положение на воде.

Аня задумалась.

— А ведь верно. Когда мы все вновь выкарабкались из воды на плот, мне показалось, что он стал как-то выше на воде стоять. Раньше-то вода через бревна переливалась, а после аварии стало заметно суше. Но это могло быть еще и оттого, что количество народу уменьшилось. Лариса-то утонула.

И Аня печально вздохнула. В этот момент ей было очень жаль директрису. Да, Лариса умела быть удивительно стервозной и вредной, но при этом она была неплохим человеком, она жила, дышала, любила, смеялась. И вот теперь ее нет. И что с ней случилось, до конца неясно.

Аня взглянула на реку и отметила, что водолазы вновь засуетились.

— Кажись, нашли.

Голос у Лидуси был хриплый, не иначе как от волнения. Она откашлялась и повторила:

— Нашли.

Но что нашли? Девушки напряженно уставились на водную гладь реки. Волнение их было хорошо понятно. Вот-вот из воды могли показаться останки их директрисы. Иначе для чего так долго ныряли там спасатели? Было видно, что мужчины что-то тянут со дна. Но вот над поверхностью показалась верхняя часть находки, и у обеих подруг одновременно вырвался вздох облегчения.

— Это не Лариса!

— Это какой-то камень!

Да, водолазы вытащили на тросе какую-то бетонную глыбу. Не очень большую, но вполне себе увесистую. Чтобы ее затащить в катер, у четверых взрослых, здоровых и сильных мужчин ушло не меньше десяти минут. Двое придерживали этот предмет в воде, а еще двое тянули на катер. Наконец им это удалось. И вся команда, пожав друг другу руки, развернулась в обратном направлении.

Девушки молча наблюдали за полицейским катером, который столько времени искал утопленницу, а в итоге удовольствовался совсем другими находками.

— Зачем им понадобилась эта каменюка?

— И круг?

— И где Лариса Дмитриевна?

— Да! Почему они перестали ее искать? Надоело?

Но ответов на эти вопросы у девушек не находилось. Они побрели назад в центр. И первым, кого они встретили, оказался Иван Трофимович.

— О, полуночницы! — вроде как шутливо приветствовал он их. — А что не спите? Отбой уже почти два часа назад был. Или вас это не касается? Почему гуляете?

Будь Аня одна, этим бы все и закончилось. Посмеялись бы, да и отправились спать. В самом деле, не всю же ночь гулять? Где-то Иван Трофимович прав. Но Лидуся была не из тех людей, кто покорно терпит какие-либо замечания в свой адрес.

И она на старика огрызнулась:

— А как вас лично это касается?

— Как это? — подбоченился Иван Трофимович. — Раз Ларисы нет, тут мы с женой хозяева. Если непорядок какой в работе центра, мы обязаны его исправить.

— Что-то я не помню, чтобы Лариса Дмитриевна оставляла на ваш счет такие распоряжения.