Дарья Калинина - Дурдом с мезонином

— Он просто трус! — воскликнула Аня.

Но Лидуся ее не одобрила.

— Не самый лучший у тебя настрой, чтобы идти мириться с человеком. Если хочешь, чтобы все у вас с ним прошло гладко, ты сама должна настроиться на позитивный лад.

— Это как?

— Ты должна полюбить Славку.

Аня изумилась:

— И это советуешь мне ты, которая еще вчера за него замуж собиралась?

— А сегодня уже не собираюсь. Но дело не в этом. Я бы и вчера тебе то же самое посоветовала. Я же о нем говорю тебе не как о мужчине, а как о просто человеке. Ты должна его полюбить.

— Не хочу я его любить! Мне с ним просто помириться нужно!

— Надо настроить себя так, чтобы видеть в нем только самые хорошие качества.

— А они в нем есть?

— Ну… Он красивый.

— И еще…

— Он…

— У него…

И все трое дружно забуксовали. Кроме Славкиной красоты, на ум им ничего больше упорно не шло. С тем Аня и отправилась мириться. Он красивый, и точка. И с ним нужно наладить отношения, потому что в тетках у него директриса.

Все остальные отправились на ужин, а вот Ане пришлось тащиться к Славке. Она шла и пыталась убедить саму себя в том, что ей все удастся. В конце концов, разве одной красоты мало, чтобы полюбить человека? Сидишь себе и любуешься на него. День любуешься. Другой любуешься. Прелесть. Ни в какой музей тебе ходить не надо, экспонат находится прямо перед тобой ежедневно и даже ежевечерне, если захочешь. Сидишь себе и пялишься на него. Через месяц, понятное дело, уже изрядно надоело. Через два стало совсем тошнехонько. Одно успокаивает, любая красота со временем стирается. Подурнеет когда-нибудь и Славка. И что тогда? Совсем тупик? Выходит, тогда Славку вообще не за что будет любить?

— Нет, не помиримся мы с ним, — вздыхала Аня. — Чувствую, что не помиримся с таким моим настроем.

И точно, стоило Славке увидеть ее персону, как он словно с цепи сорвался. Наверное, почувствовал, что Аня его так до конца и не полюбила.

— Ты! И ты еще смеешь являться мне на глаза! — завопил он на нее с такой силой, что Аню ощутимо обдало звуковой волной, прямо чуть с ног не сбило.

Девушке в прямом смысле этого слова пришлось ухватиться обеими руками за дверной косяк, чтобы устоять перед силой Славкиного гнева. А тот вопил так, что стены тряслись, и девушка руками ощущала их вибрацию. Хоть бы совсем не развалились, подумалось ей со страху. Ей не улыбалось встретить свой конец под развалинами дома.

— Ну ты дерзкая! — негодовал Славка. — Приперлась и не побоялась! Ты, Анька, жабой оказалась. Ты хоть помнишь, из какой задницы я тебя вытащил? Тебя же никто не хотел брать на практику!

Это было не совсем так. Но возразить Ане не удавалось, Слава буквально не позволял ей вставить ни словечка.

— Вечно я из-за своей доброты страдаю. Пожалел тебя, убогую, что никто тебя брать не хотел, пригласил к себе, а ты вон как дело повернула! Или ты что же думаешь, я тебя к себе в помощницы взял, я же еще и работать за тебя должен?

Это было вообще уже возмутительно. Но Аня снова напомнила себе, какой Слава чертовски красивый, и мужественно промолчала. Если бы парень на этом и успокоился, все прошло бы отлично. Но он не успокаивался. И Аня услышала, что и как на женщину на нее смотреть тоскливо и противно. Одним словом, Слава перешел на личные качества своей помощницы, которые никакого отношения к ее работе не имели. И этого Аня уже стерпеть не могла.

Плевать ей на то, какой Славка из себя красивый. Он дурак! Просто болван! Тупой, ленивый, ни на что не годный без своей тетки истукан с глазками. Она ему так и сказала. Уж не постеснялась. А так как лексикон у нее был побогаче, чем у Славки, то и речь получилась куда более красочная. Да и грехов, если честно, за Славкой накопилось поболе, чем у самой Ани.

В общем, как и предчувствовала девушка, никакого примирения не состоялось. Вместо него произошла еще более серьезная стычка, грозящая Ане совсем уж скверными последствиями, потому что на сей раз их со Славкой вопли услышала директриса, которая как на грех проходила мимо. Все остальные были на ужине, а вот Ларисе Дмитриевне прогуляться приспичило.

— Немедленно извинись! — разъяренно воскликнула она, глядя на Аню.

Сказать то же самое Славе директриса и не подумала.

— Имей уважение к своему непосредственному начальству.

Аня молчала. Извиняться перед Славой теперь ей уже казалось невозможным.

— Жду вас обоих после ужина у себя, — холодно произнесла Лариса.

Уволит! Как пить дать уволит! Аня чувствовала себя хуже некуда. А этот гад Славка еще и ухмылялся. Понятное дело, ему-то лично ничего не грозит. Всем известны трепетные чувства Ларисы Дмитриевны к своей родне. Что бы ни вытворяли Славка и Ефимыч, их директриса всегда прикроет и оправдает. А вот Аня такого иммунитета не имела.