Ольга Тарасевич - Каникулы для ангелов и демонов

– Долго объяснять, куда мы сейчас порулим. Будут новости – ты узнаешь первая. – Серж намотал на Катину шею шарф, открыл дверь и легонько подтолкнул ее вперед. – Не скучай!

– Так куда же мы все-таки едем? – поинтересовалась Катя, когда джип Сержа бодро заурчал двигателем. – Ты меня интригуешь!

– Да я и сам того самого. Заинтригован типа.

– Чем же?

– Понимаешь, я тут подумал, – Серж прибавил газа, – что-то не сходится в расчетах Пашкиной прибыли.

– В смысле?

– Ну открылся он в нашем магазе, допустим, 2 января. Допустим, все оборудование было заказано раньше – привезли и смонтировали. Но это же сколько бабок надо было вынуть, чтобы депутатов подмазать, и в строительном комитете все участки захапать, и так развернуться…

– Может, у Пашки-Пахана были сбережения?

– Может. Но тут цифры такого порядка фигурируют…

– Действительно странно.

– Не то слово. И я решил с этим разобраться. Не люблю непоняток.

– Разобраться? – Катя невольно вздрогнула, вспомнив, как Сергей предлагал ей нанять киллера. – В каком смысле разобраться?

Он заулыбался, явно вспомнив о том же:

– Да все в рамках приличия. Я сегодня забил Паше стрелку – типа про магаз побазарить. Он меня в очередной раз послал. Но я ему в пиджак мини-камеру засунул.

– Ого!

– Да, нашел кренделя, через Интернет. Он мне с утра эту камеру припер – реально размером с булавочную головку. Видос с камеры на ноут идет. Крендель все настроил.

– Наверное, камера быстро отрубится?

– Ты не поверишь – месяц может пахать, картинку передавать. Только для получения кино надо быть на расстоянии не более километра от Пашки.

– Мы будем за ним следить?

– А как еще выяснить, откуда у него бабос?

– Наверное, ты действительно придумал самый быстрый способ.

– А то! Только вот я напрягаюсь, вдруг заметит мою тачилу. Может, надо было напрокат взять что-нибудь попроще?…

Волнения Сержа оказались напрасными.

Долго следить за Пашкой-Паханом не пришлось.

Собственно говоря, все выяснилось возле коттеджа, где жил Пашка-Пахан.

– Он на обед всегда домой приезжает. Ему Надька – это жена его – супчики варит. У Пашки-то гастрит, – объявил Серж, паркуясь возле «замка», выкрашенного почему-то в ярко-розовый гламурный цвет.

Сергей взял с заднего сиденья портфель с ноутбуком, достал компьютер.

Через минуту Катя и Серж, затаив дыхание, наблюдали за тем, как Пашка-Пахан допивает чай и с умилительным выражением на физиономии расправляется с массой конфет «Красная Шапочка». Рядом с Пашкой сидела миловидная темноволосая женщина. Она пододвинула Пашке корзинку с булочками, тот покачал головой, хлопнул себя по животу и встал из-за стола.

По длинному коридору Пашка-Пахан пошел в комнату, напоминающую гардеробную.

Там он взял небольшой чемоданчик, щелкнул замками. Внутри были пачки долларов, Пашка вытряхнул их в пакет, отвернулся. Потом чемоданчик снова стал полон, и Пашка забрал и вторую «порцию»!

– Не может быть! – ошеломленно прошептала Катя. – Он украл наш чемоданчик с самовосполняющимися баксами?!

Серж покачал головой:

– Нет. Наш чемодан дома, я сегодня из него бабки брал. Это другой чемодан.

– Другой?! – Катя все не могла поверить в происходящее.

Серж кивнул:

– Другой.

– А откуда он у него?

– А наш откуда?

Катя не нашлась, что ответить на этот вопрос…

– Каждому казино c 15 января текущего года предписывается оборудовать на своей площади танцевальный класс. В штате казино обязана быть должность педагога-хореографа. Продажа фишек посетителям казино возможна только после исполнения «Танца маленьких лебедей». К игровым автоматам допускаются лица, освоившие алясгон, арабеск, аттитюд, экарте и умеющие исполнять адажио. – Лена захлопнула крышку ноутбука и изумленно уставилась на Катю. – Ты что-нибудь понимаешь? Что это еще за фигня – алясгон и экарте?

– Насколько я помню, это такие балетные позы с высоко поднятой в разных направлениях ногой. Хочешь еще шпината? – сдерживая улыбку, поинтересовалась Катя.

– Нет, спасибо! – нервно вскрикнула Лена, закрывая руками тарелку. – Сама ешь эту дрянь! Я сейчас в магазин сгоняю, нормальной колбасы куплю и поем по-человечески.

При слове «колбаса» с Катей вдруг произошло что-то нехорошее. Рот наполнился слюной, и даже ольфакторная галлюцинация случилась: аромат сыровяленой колбаски да на свежем хлебушке…

«Нет, не смей даже думать об этом, – одернула себя Катя. – Ты вспомни, сколько бедных животных простились с жизнью из-за этой колбасы!»