Ольга Тарасевич - Каникулы для ангелов и демонов

– Это да. Валим, и побыстрее! – Лена взяла Катю и Сержа под руки и потащила их к выходу.

Скоро роскошный коттедж остался далеко позади. Выстывший джип Сержа прогрела включенная печка, и машина быстро мчалась по темноте, кое-где подсвеченной разноцветными новогодними фонариками…

– Вы же не против переночевать у меня? – поинтересовался Серж, заглушая двигатель.

Катя так устала, что ей было совершенно все равно, где отрубиться.

Лена закивала:

– Главное, что я вырвалась из плена. Надеюсь, Мухаммедик не будет меня искать!

– Если вдруг и будет – мало ему не покажется. – Серж хрустнул кулаками и открыл дверь подъезда.

Жилище шефа потрясло Катю своим аскетизмом. У Сержа не было даже кровати, на полу спальни красовался застеленный матрас!

Никаких штор, люстр. Нет даже шкафа для одежды!

Наличествующая у Сержа пара костюмов от «Бриони» висят на стенах, вешалки зацеплены за вбитые гвозди!

– Бытовуха делает человека слабым, – сообщил Серж подругам, с любопытством оглядывающимся по сторонам. – А я хочу, чтобы вся сила во мне была, а не во всяких коврах. «Бриони» нужен, когда на терки по бизнесу езжу, чтобы показать, что я собеседника уважаю. А так, для себя – простая одежда, простая еда. У меня и телевизора нет, давно соседу отдал. Все равно ничего толкового в телевизоре этом не показывают.

Лену эта философия удивила:

– Зачем же отказывать себе в маленьких радостях? Тем более если есть возможность не отказывать! Жизнь так коротка…

А Катя мысленно поставила шефу еще один «плюсик». Люди с достатком часто меры не знают, то с золотыми унитазами извращаются, то с дизайнерской мебелью по цене атомного крейсера. И ведь действительно, это отнимает много сил, времени, денег. Чем проще быт – тем больше ресурсов остается на великие дела…

– Девчонки, вы есть хотите? Я с голода умираю!

Лена вздрогнула.

– Не, я пас в плане ужина. И так ночью лукума налопалась. Буду беречь то место, где когда-то была моя талия.

– Сейчас принесу тебе раскладушку. А потом, – Серж подмигнул Кате, – я приготовлю нам самый вкусный картофель фри. Вообще-то я его с салом люблю. Но, конечно, ради тебя – никаких зверушек!

– Давай я картошку пока почищу, – предложила Катя, с удивлением понимая: ей хочется чистить эту картошку для Сержа. И жарить хочется. И вообще…

– Ну уж нет! У тебя сегодня стресс был! Отдыхай, дорогая!

К огромному Катиному удивлению, Серж ловко управлялся на кухне. Почистил картошку, нарезал, высыпал на сковородку – и параллельно ловко строгал овощи для салата.

И первое, и второе вышли просто отменными!

Катя с аппетитом перекусила, с умилением наблюдая, как Ленина чихуахуа забралась Сержу на руки. Собака по соседству с мощными бицепсами шефа выглядела особенно хрупкой и трогательной.

– Вот ты, Катерина, думаешь, что я конкретный такой браток? И к романтике не способен, – разглагольствовал Серж, почесывая чихуахуа за ухом. – И ты права, лихие 90-е из жизни не вычеркнешь.

Она пожала плечами:

– Ну, иногда это оказывается даже кстати. Ты так ловко управился с охранниками. Все-таки численный перевес был на их стороне. Не ожидала. Ты – настоящий герой!

Серж удовлетворенно кивнул.

– Да, я такой. Но ничто человеческое мне не чуждо. Я поэзию люблю. Стихи всякие – когда читаю, прямо душа разворачивается.

Это был уже перебор.

Романтический Катин настрой сдулся, как воздушный шарик.

Ей даже стало немного обидно.

Так давно никто не нравился.

И вот она стала по-настоящему интересоваться Сержем.

Но он перегнул палку. Все испортил, и…

Она махнула рукой и звонко продолжила:

Кате казалось, что цитирование Пушкина – банальнее не бывает.

В школьной программе это было обязательным: учить наизусть письмо Татьяны Евгению Онегину.

Пушкин совершенно справедливо занимает главное место в пантеоне классиков русской литературы. Он придал разговорному русскому языку поэтическую форму. И сделал это гениально! Строки его поэзии полны легкости, изящества, экспрессии – и вместе с тем они очень просты. Да их и наизусть учить не надо. Стоит только раз прочесть или даже услышать – и они сами впечатываются в память.

– Хотите – буду от мяса бешеный – и, как небо, меняя тона – хотите – буду безукоризненно нежный, не мужчина, а – облако в штанах!