Дарья Калинина: Тайный притон Белоснежки

– А Катюша?

– Девочка находилась под присмотром нанятой Андреем женщины, которая хорошо обращалась с девочкой. И когда Андрей счел, что избавился от всех конкурентов и Катюше можно возвращаться, он вернул племянницу. Одурманил девочку каким-то сильным снотворным, засунул в мешок и подкинул к воротам дома своего отца, где вы ее затем и обнаружили.

– Значит, исчезновение Катюши не имело ничего общего с похищениями других девушек?

– Ни малейшего. Там работала банда работорговцев без чести и совести. А тут мы имеем дело с одним-единственным злодеем.

– А по мне, так Андрей еще худший мерзавец, чем Макс с подельниками. Те хотя бы творили зло с чужими им девицами, а Андрей… Что натворил он! Это же в голове не укладывается. Из-за каких-то там денег он убил двух своих невесток, подставил брата, осиротил племянницу. И еще неизвестно, как бы он затем поступил с Катюшей.

– Один его трюк с возвращением девочки в мешке для мусора чего стоит!

– Вот как он к ней относился! Как к расходному материалу. Нет, хуже! Как к мусору!

– А что же Сергей?

– Полагаю, что он вскоре выйдет на волю. К нему лично у закона никаких претензий нету. Конечно, ему стоит меньше пить и лучше разбираться в людях, но в целом ничто не мешает Сергею вновь жить привычной жизнью. Думаю, что после всего случившегося он не станет препятствовать общению Катюши с ее дядей Гансом.

На этом общение со следователем и его помощниками для подруг и их нового друга закончилось. Полицейским не терпелось вернуться к своим обязанностям. Их ждали новые преступники, плетущие новые коварные планы. А подруг… Подруг ждало возвращение домой, чему они все трое были очень рады.

Перед отъездом Ганс обратился к Кате с вопросом:

– Я случайно видел в сарае великое множество самого разного спортивного инвентаря. Это показалось мне крайне любопытным. Ты не знаешь, откуда все эти прекрасные вещи скопились там в таком количестве? Ими разве никто не пользуется? Это неправильно.

Катя объяснила, что это все вещи из детской спортивной секции, которую пришлось закрыть за неимением преподавателя.

– Нам нужен человек, который мог бы обучить детишек пользоваться всеми этими вещами.

– В самом деле? Знаешь, а я как раз и есть такой человек!

– Ты?

Катя смотрела на Ганса с улыбкой.

– Да, я сейчас как раз подыскиваю, чем бы мог заняться в вашем городе. И такая работа вполне мне по душе. Я люблю детей. И люблю валять дурака. Мне кажется, это вполне укладывается в понятие преподавателя по экстремальным видам спорта.

– Но секция работает на благотворительных основах. Все эти вещи подарили люди. И прежние преподаватели не получали за свою работу денег.

– Мне деньги и не нужны, – заверил ее Ганс. – У меня есть бизнес, который приносит мне стабильный доход. А занятие мне нужно чисто для души. Так что? Берете меня?

Катя заверила, что все будут только рады принять в качестве преподавателя такого замечательного человека, как Ганс. А потом побежала и поделилась с Мариной:

– Я так рада! Так рада, что работать у нас будет именно Ганс! Просто камень с души. Мне ведь до начала летних каникул было позарез нужно найти преподавателя, чтобы летом дети могли развлекаться, а не просто болтаться по улицам. Я уже отчаялась кого-нибудь отыскать, и тут вдруг Ганс сам изъявил желание поработать у нас!

Нетрудно догадаться, что сильней всего из всех троих радовалась своему возвращению в город Марина. Отпуск ее скоро заканчивался, и до его окончания ей следовало сделать еще одно дело, которое не терпело отлагательств.

И в этом ей помог, кто бы вы думали, сам Толик. Он позвонил Марине в тот день, когда они с Гансом вернулись в город.

– Еще раз хочу у тебя уточнить, – послышался в трубке его унылый голос, – между нами теперь точно все в порядке? Мир и все такое прочее? Да?

– Да. Мир. И знаешь… Скажи своей маме, что после отпуска я сразу же напишу ей заявление о своем уходе.

– Как? – поразился Толик. – Ты увольняешься? С такой прекрасной работы?

– Увольняюсь! – завопила Марина в полном восторге от того, каким унылым сделался голос Толика от этой новости. – Увольняюсь и уезжаю на Килиманджаро! Так ей и передай!

И она разразилась таким торжествующим хохотом, что вконец перепуганный Толик не выдержал ее смеха и первым бросил трубку.