Наталья Александрова - Дар бессмертия

Перед ним стояла овца с курчавой длинной шерстью цвета кофе с молоком. У овцы был печальный и трогательный взгляд эфиопского мальчика.

– Как ты сюда попала? – изумленно проговорил Старыгин.

Кажется, он нисколько не удивился бы, ответь она ему.

Само ее появление было похоже на чудо: только что он был совершенно один на скальном выступе – и вдруг здесь появилось это беззащитное животное.

Овца что-то проблеяла в ответ, отвернулась от Старыгина и, звонко цокая копытцами по скале, двинулась к краю выступа. Дмитрий Алексеевич смотрел на нее, широко открыв глаза. Ему казалось, что он бредит. Появившаяся ниоткуда овца, кажется, собиралась на его глазах покончить с собой?

Овца подошла к самому краю площадки в том месте, где выступ смыкался с отвесной скалой, и шагнула вперед.

Она не сорвалась в пропасть, ее копытца нашли какую-то опору, и овца, прижимаясь боком к скале, двинулась вперед.

Это было самое настоящее чудо!

Старыгин подошел к краю площадки вслед за овцой и увидел узкую, едва заметную тропинку, извивавшуюся по самому обрыву, как карниз по стене высотного здания. Ему страшно было даже подумать о том, чтобы пойти по ней… но овца уверенно двигалась вперед, и ничего другого не оставалось, как последовать за смелым животным.

Старыгин двигался вперед крошечными неуверенными шажками, прижимаясь к скале и стараясь не смотреть вниз, в головокружительную глубину каньона. Стоит только посмотреть туда – и он не справится с притягательной силой смерти.

Дмитрий сжал зубы и сделал шажок, и еще один… овца прошла здесь, значит, и он пройдет!

Шаг за шагом, метр за метром он продвигался по отвесной стене, и впереди слышалось ободряющее постукивание овечьих копыт. Скосив глаза назад, он увидел скальную площадку, которую недавно покинул. Его посетила малодушная мысль – не вернуться ли туда, не подождать ли, пока кто-нибудь придет ему на помощь? Может быть, кто-то из проезжающих по дороге над обрывом все же услышит его крик?

Но его уже отделяло от площадки примерно двадцать метров. Двадцать ужасных, головокружительных метров над бездонной пропастью. Так что нечего и пытаться вернуться, нужно идти вперед и только вперед!

Овца негромко заблеяла, словно подбадривая его.

Старыгин собрал в кулак всю свою волю и двинулся быстрее.

Внезапно левая нога утратила опору, соскользнула с тропинки… Дмитрий сжал зубы, вцепился в крошечные неровности скалы, задержал дыхание.

Прошло несколько секунд. Он пока еще был жив и держался за скалу. Медленно вдохнув, он нашарил ногой следующий каменный выступ и перенес на нее тяжесть тела.

Откуда-то спереди послышался цокот копыт и негромкое ободряющее блеяние.

И снова он крошечными шажками двинулся вперед, стараясь не глядеть под ноги и не думать, как долго продлится это жуткое путешествие и куда в конце концов приведет его тропинка над пропастью.

Еще несколько шагов…

Старыгин снова попытался нашарить опору левой ногой – но впереди не было никакого выступа, нога повисла в пустоте. Он попытался отступить, чтобы оглядеть склон и понять, как двигаться дальше – но на этот раз ему не удалось сохранить равновесие: из-под правой ноги выкатился камень, он окончательно лишился опоры и соскользнул с карниза.

Вот и все…

Дмитрий Алексеевич не успел додумать эту трагическую мысль до конца, потому что, вместо того чтобы сорваться в пропасть и закончить свою жизнь в головокружительном полете, он всего лишь съехал, обдирая ладони, по крутому каменистому склону и упал на заросшую жесткой травой поляну.

Несколько секунд Старыгин лежал на животе, вдыхая смолистый, терпкий запах сухой травы и осознавая самую простую и в то же время самую невероятную истину: он все еще жив! Несмотря на все чудовищные опасности, выпавшие на его долю за последние дни, он все еще жив!

Это было ни с чем не сравнимое, пьянящее ощущение – быть живым, вдыхать чистый горный воздух, напоенный смолистым ароматом трав и кустарников.

В следующую секунду он вспомнил о Марии, о том, как ее уносил загадочный планерист – и вся радость жизни мгновенно померкла. Даже солнечный свет, казалось, поблек и потускнел.

Старыгин перевернулся на бок и увидел все ту же овцу, которая мирно щипала траву в нескольких шагах от него.

А чуть дальше стоял человек.

Самый настоящий, живой человек!

Старыгин готов был обнять и расцеловать его, хотя внешность незнакомца совершенно не располагала к такому бурному проявлению чувств.