Татьяна Василевская - Хуже и быть не может

— Маха ди, орон! — взревел длинноносый.

— Может он того, слабоумный? — тихо спросил актер.

— Похоже, они тут все слабоумные, — сердито сказал бизнесмен. — Ладно, пойдемте, надоело. Потом с ними разберемся.

Продолжая держать девушку за руку, он шагнул в сторону двери, остальные тоже направились к выходу.

— Макамб! Орон! — заорал слабоумный исполнитель роли колдуна.

— Блин, во псих! Прямо на всю голову повернутый, — опасливо пробурчал Юлик.

Длинноносый сделал движение рукой, которую он по-прежнему держал вытянутой, и темноту подвала прорезала ослепительная вспышка света. От ладони члена невменяемой съемочной группы полетела белая светящаяся молния. Молния ударилась рядом с ногами накачанного парня и звезды. Солома вспыхнула, но, благодаря тому, что была влажной, быстро погасла. Из каменных плит пола полетели осколки.

— А-а-а-а! — взвизгнула, в очередной раз, любящая повопить, звезда. — Ты совсем сдурел?! Придурок! Ты чего, хочешь нас убить? Идиот, зови директора! Я тебя козла засажу, на х…! И его, и всех вас!

Следующая молния ударила в стену за спинами, уже не на шутку испуганных участников сумасшедшего шоу. Осколок камня, отлетев от стены, до крови расцарапал руку качка. Даже, если это был какой-то спецэффект, он явно не был безопасен.

— Прекратите! Ненормальный! — крикнул бизнесмен.

Длинноносый снова вытянул руку вперед. Еще одна молния ударила в нескольких сантиметрах от бизнесмена и девушки.

— Мама! — пискнула она. — Он нас убьет!

— Санад! — раздалось за спинами, находящихся уже в самой настоящей панике, людей. На этот раз уговаривать никого не пришлось. Все опрометью бросились к маленькому человечку, который, по видимому, все это время прятался в проеме стены, а сейчас снова выглянул, что бы еще раз позвать, попавших под обстрел, устроенный опасным сумасшедшим типом.

Пока добежали до спасительного прохода, еще пара молний ударила в непосредственной близости. С бьющимися как у загнанных зайцев сердцами, четверо товарищей по несчастью, влетели в темный проход в стене. Человечек нажал на один из камней и большая тяжелая каменная плита плавно, почти бесшумно, отделилась от стены и плотно закрыла собой прямоугольное отверстие.

— Спасибо мужик! — тяжело дыша и отдуваясь, сказал Юлик. Лицо его расплылось в широкой улыбке. — Я думал все, пипец! Сейчас, этот рехнувшийся Макамб, нас прикончит.

Человечек поманил тяжело дышащую и отдувающуюся компанию за собой. Все дружно двинулись друг за другом по довольно узкому коридору, уходящему в темноту.

Шествие замыкал накачанный с еще одним зажженным факелом, которым снабдил его их маленький новый знакомец. Пока петляли по подземным коридорам, уходящим то вправо, то влево, Юлик, обогнав бизнесмена и девушку, пристроился следом за коротышкой и принялся забрасывать его вопросами «Что за х…я тут происходит?» и «Что за ненормальный психопат пытался прибить их всех светящимися бомбами, или, что там это у него было?». На все вопросы звезды, человечек неизменно отвечал: «Аравэ ичи. Аравэ». После чего, не оборачиваясь, качал темноволосой головой. В конце концов, убедившись, что добиться нормального ответа на интересующие вопросы от коротышки не удастся, Юлик сердито проворчал: «Как же ты в столице-то без знания языка живешь, аксакал? Тут без языка нельзя. Сразу обуют, обведут вокруг пальца, чучело ты не русское. Хотя тебя уже обули. — Назидательным тоном сказал он. — Влип ты, чувак, по самое некуда! То, что ты по-русски не бельмес, тебе не сильно поможет, когда вашу шайку-лейку накроют. Попал ты в пренеприятную историю, братец. Ты же пойдешь как соучастник, хоть и невольный. Но у нас, чувак, незнание законов не освобождает от ответственности. Может посадить тебя и не посадят, так как твое дело маленькое и ты ни ухом, ни рылом. Но наверняка, депортируют обратно, в твою тутунхамонию. Так что не повезло тебе, старик. А все из-за того, друг мой, что ты не удосужился выучить хотя бы пару-тройку фраз на языке места своего пребывания. Эх ты, чудило!»

— Ты прямо оратор! — подал голос из заднего ряда качок, которого достала болтовня «птицы-говоруна». — Чего ты к нему пристал? Он тебя не понимает, можешь хоть целый день ему лекцию читать. Он все равно ни слова не поймет из твоей болтовни.

Юлик бросил на него сердитый взгляд. «Еще тебя только забыл спросить, читать лекцию или не читать». Но, видимо, испытывая симпатию и чувство благодарности к маленькому, не владеющему русским, человечку, успокоительно сказал, надеясь, что хоть тот и не понимает слов, но хотя бы интонация ему будет понятной: