Дарья Донцова - Леди Несовершенство

Через два года Абхей умер, его кресло занял Суман, который всегда был в оппозиции к старому градоначальнику. Новый мэр начал наводить порядок, узнал, что в тюрьме без суда и следствия сидит иностранный гражданин, возмутился и, несмотря на слезы вдовы Абхея, велел немедленно сделать экспертизу фигурок.

Результат оказался шокирующим: в руках эксперта были прекрасно сделанные подделки, очень похожие на подлинные, но, увы, не настоящие. Колятин говорил правду про рынок. Почему Абхей не понял, что раритеты фейк? Ну, он пожилой человек, зрение уже не то, скульптуры делал отличный мастер. Даже полицейский специалист, взяв их впервые в руки, подумал, что держит подлинники. И все были уверены – художник вор!

Перед Колятиным извинились, его поместили в лучший госпиталь, где бесплатно лечили несколько месяцев. Суман одарил художника богатыми подарками, просил его не рассказывать о том, что случилось. Абхей покойник, новый мэр никак не виноват в произошедшем. Охранников, которые издевались над Колятиным в тюрьме, немедленно уволят и отправят под суд. Но Василий Егорович только тихо сказал:

– Не надо. Заключение подарило мне встречу с удивительным человеком, монахом, я благодаря ему стал другой личностью. Не хочу никому мстить.

И улетел в Москву. Светские мероприятия он больше не посещал, из дома выходил редко. В одной из комнат устроил буддистский алтарь, жег там ароматические палочки, читал тексты на непонятном Ларисе языке. В быту он стал совершенно неприхотливым человеком. Ел что дают, ничего не требовал от Волковой, полюбил общаться с Валей, учил девочку рисовать, читал ей книги. И никогда не рассказывал Ларисе, что с ним стряслось в далекой стране. Вопросы: а где же настоящие статуэтки, куда подевали святыни храма, остались без ответа.

Спустя некоторое время после смерти биологического отца Егор приехал к Ларисе и рассказал ей всю историю, завершил он ее так:

– Теперь известна вся правда. Серосумкин не раз бывал у Абхея, заходил в его домовый храм, смог незаметно сделать нужное количество снимков раритетов, заказал подделки и попросил москвичей положить их в свои чемоданы. Зачем? У Серосумкина был свой человек, слуга Абхея, который вынес Роману настоящие статуэтки. Дипломат прекрасно знал, что срок его командировки вот-вот закончится. Еще он понимал: Абхей придет в гнев, полиция в городе Падж нерасторопная, на экспертизу ей понадобится недели две-три. В конце концов выяснится, что фигурки копии, и россиян отпустят. А Серосумкин с настоящими изделиями уже окажется в России. Багаж дипломатов не досматривается, но бывает разное. Иногда чемодан консульского работника «случайно» падает с транспортера, который подает вещи в самолет. Замки отщелкиваются, содержимое вываливается на летное поле. Серосумкин отлично знал, что именно так попался много лет назад один из его коллег [2] Реальный случай. Он произошел давно, в советские времена, в 60-х годах, и, естественно, не стал достоянием прессы. , который вез вещь, украденную из местного музея. Багаж проверить не могли, но саквояж «неожиданно» шлепнулся с высоты. Местные полицейские тоже горазды на разные трюки. Серосумкин решил подстраховаться и подставить москвичей. Дознаватели подумают, что воры пойманы, и не заподозрят ни в чем незаконном его, Серосумкина.

– Глупая затея, – не выдержал Костин, – и вообще вся история словно из какого-то романа взята!

Вульф с укоризной посмотрел на Володю.

– Мы не оцениваем ум Романа, а обсуждаем то, что он сделал.

– Подлость он совершил, – вскипела Валя, – знал ведь, что уедет вот-вот. Потому и решился на воровство, момент ему удачным показался. Копии он приготовил давно, да все никак не мог их никому всучить, не ехали в Падж россияне. И вдруг! Прибыла целая делегация. Роман решил задействовать всех. Он клялся, что не хотел подставлять именно художника, полагал, что полиция, учитывая количество «преступников», подумает: возможно, они и не врут, поселит москвичей в гостинице. Кроме того, Роман Феоктистович знал, что Абхей стал очень плохо видеть. Дипломат был уверен, что мэр потребует экспертизы статуэток. Но тот заявил:

– Да они точно мои!

– Одного не пойму, – сказал Костин. – Почему бы просто, учитывая плохое зрение хозяина статуэток, не подменить настоящие на фальшивые?

– У Серосумкина этого уже не спросишь, – вздохнул Вульф. – Может, он был хорошим дипломатом, но организатор преступления из него никакой. Навертел кренделей. Впутал в историю многих людей. Обычно-то стараются обойтись минимумом посвященных.