Наталья Александрова - Капкан для принцессы

Последние слова он произнес на чистом русском языке.

«Придворная дама» ахнула, откинулась на спинку стула и уставилась на своего соседа с таким выражением, как будто перед ней была тень отца Гамлета и налоговый инспектор в одном лице.

— Ленька! — воскликнула она, продержав небольшую паузу. — Ты как здесь?.. Ах, официант, сволочь! А он мне сказал, что за этим столиком сидит Ван Хаас…

Господин в баутте, известный в России как Леонид Марков, а среди близких друзей и коллег по работе — как Леня Маркиз, оглядел свою соседку и усмехнулся:

— Официант не виноват. Я сам попросил его об этой маленькой услуге. Но ты.., нет, я не думал, что ты так низко опустишься!

— Да ты что? — Дама перегнулась через столик, щеки ее возмущенно горели. — Как ты мог подумать! Ты что — вообразил, что я опустилась до.., почти до проституции? Ты ведь меня знаешь!

Я продумала блестящую операцию, просто шедевр! Ван Хаас сам принес бы мне деньги…

— На блюдечке с голубой каемочкой, — насмешливо произнес Маркиз и снял неудобную маску.

— Да, а что? Ты зря смеешься! Я продумала, как можно кинуть его на аукционе… Как минимум сто тысяч!

— Лола! — строго произнес Маркиз. — Ты играешь в слишком опасные игры. Ван Хаас — серьезный человек, его на мякине не проведешь, а пытаться провернуть аферу на здешнем аукционе — это вообще безумие. Организаторы аукционов — настолько тертые и крутые ребята, сами кого угодно кинут. Во всяком случае в одиночку и без наводки нечего и пытаться влезть в этот гадюшник…

— Так что — ты хочешь войти ко мне в долю? Для этого и приехал сюда? — подозрительно произнесла Лола.

— Нет, детка. — Маркиз огляделся по сторонам и, убедившись, что их никто не слышит, склонился к своей визави и сказал:

— Я хочу предложить тебе кое-что получше. У меня есть отличная наводка, операция хорошо проработана, и я подумал о тебе. Мы с тобой когда-то отлично работали в паре…

— Ага! — Лола рассмеялась. — Значит, у тебя деньги тоже кончились?

— Не будем о грустном, — Леня махнул рукой официанту, — встретимся завтра в десять утра на террасе отеля «Риальто», я коротко введу тебя в курс дела.

— Так рано? — Лола сморщила носик. — Так рано вставать я давно разучилась!

— Научишься, — строго ответил Леня. — Ну ладно, для первого раза пусть будет в двенадцать.

Поздним утром на террасе отеля «Риальто» было довольно людно. В особенности это впечатление многолюдности создавала группа американских туристов, сдвинувших вместе два стола и шумно обсуждавших планы на сегодняшний вечер. Кроме них, на террасе завтракала шведская парочка — гренадерского вида девица с длинными бесцветными волосами и такой же длинноволосый парень.

Оба были одеты в поношенные джинсы, и парня от девицы отличала только жиденькая бороденка. В углу, подальше от туристов, солидный пожилой господин читал немецкую газету, и молодой мужчина в светло-бежевом костюме и бордовом галстуке пил кофе по-венски, явно кого-то ожидая.

Лучи утреннего солнца одевали нежным колдовским перламутром стены дворца Барбариго, украшенные мозаичными картинами и уходящие в грязно-зеленую воду канала. Из-за поворота выплыли две большие гондолы, полные весело галдящими китайскими студентами, устроившими соревнование между своими суденышками. Поднятые гондолами волны плескали в сваи, поддерживающие террасу отеля, усиливая запах моря, запах водорослей и дальних странствий.

Мужчина потягивал кофе и уже два раза посмотрел на часы. Когда он допил кофе и взглянул на запястье в третий раз, у входа на террасу появилась потрясающе элегантная дама в костюме цвета лососины, жаренной на решетке, и в шляпе более темного оттенка. Официант, сопровождающий даму, нес маленькую плетеную корзиночку.

При виде дамы ожидающий ее мужчина рассерженно привстал, но, разглядев получше ее наряд, походку и то, какое впечатление ее появление произвело на американских туристов, шведскую парочку и даже солидного пожилого джентльмена с газетой, неожиданно успокоился, тихонько усмехнулся и спокойно сел на место.

— Ты опоздала, дорогая, — без всякого выражения заметил он, когда дама приблизилась к его столику.

— Поставьте сюда! — по-французски обратилась дама к официанту, и тот, повиновавшись, машинально отметил, что дама говорит почти без акцента, а у ее приятеля акцент очень заметен.

Официант был выходцем из Польши, но давно жил в Италии и бегло говорил на четырех языках. Он поставил корзиночку на стул из плетеной итальянской соломки, и оттуда тотчас высунулась любопытная лохматая мордочка. Дама села, постелила салфетку на соседний стул и сказала нежным голосом: