Тем временем представление подошло к финалу: танцовщицы на сцене лихо задирали ноги выше головы, то и дело впечатывая каблуки в пол и вздымая клубы пыли. Всё же сидеть слишком близко к сцене — не лучший вариант!
Вернее, какому-нибудь сластолюбцу это понравится, поскольку можно разглядеть не только чулки, но и подвязки, и трусики (кое у кого они немного сбились), и даже родинку на внутренней стороне бедра… Можно оценить и ноги: я не заметила откровенно дряблых или слишком тощих, все были в меру крепкими. И немудрено, попрыгай вот этак каждый вечер, не считая репетиций…
Увы, всё это было интересно, вот только меня обдавало ядреной смесью запахов свежего и застарелого пота, давно не стиранных платьев, дешевой пудры и духов, которыми только клопов морить… Я уж молчу о пыли, от которой я едва не расчихалась.
Девицы задорно завизжали, затрясли пышными юбками, готовясь к коронному номеру, и в зале заулюлюкали. Кое-кто вскочил, чтобы лучше видеть.
Дальше всё происходило как в синематографе, когда заедает пленку, или, вернее, при показе туманных картин… Вот девицы разворачиваются, наклоняются, задирают юбки и замирают на мгновение, чтобы все могли насладиться пикантным зрелищем. А одна из них, та, что отплясывала в центре, вдруг падает лицом вперед, все в той же нелепой позе, с закинутой на голову юбкой, некрасиво разбросав ноги…
Взвизгнула и умолкла скрипка. Пианист еще какое-то время продолжал бренчать, но скоро умолк и он. В зале воцарилась тишина. Девицы выпрямились, шелестя платьями и недоуменно глядя на упавшую товарку. Одна из них, посмелее, наклонилась посмотреть, что стряслось… и истошно завизжала, прижимая руки к лицу, а за ней и остальные.
Немногочисленные присутствующие в зале дамы заахали, мужчины кинулись к сцене, а я вскочила на стул, чтобы лучше видеть происходящее. Я не такого уж маленького роста, но поверх голов ничего не разглядишь, а не толкаться же локтями?
— Отойдите! Отойдите! — кричал управляющий, пытаясь оттеснить любопытных. — Вызовите доктора, скорее!..
— Что там? Ей дурно?.. — переговаривались зрители, вытягивая шеи.
— Пропустите, пропустите… Я врач! — почтенного вида седовласый мужчина решительно прокладывал себе дорогу сквозь толпу. Он сильно прихрамывал, и на сцену ему помогали подняться сразу двое официантов. — Отойдите-ка, тут и так дышать нечем…
Танцовщицы сгрудились в дальнем углу сцены, хватаясь друг за дружку, кто-то уже плакал, размазывая по лицу косметику.
Врач с трудом опустился на одно колено, осторожно дотронулся до безвольно упавшей руки девушки, присмотрелся к чему-то, но прикасаться не стал, а подал знак, чтобы ему помогли подняться на ноги.
— Мертва, — коротко сказал он.
— Что… как… — прошептал управляющий и, перед тем, как хлопнуться в обморок, успел выговорить: — Вызовите полицию!
— Не трогайте тут ничего, — велел врач и, кряхтя, спустился со сцены.
— А что… почему она умерла? — осмелилась спросить одна зрительниц. — Вы уверены, нэсс?
— Уверен. С пулей в затылке не выживают, — бросил он через плечо.
Я от удивления чуть не свалилась со стула. Впрочем, оказалось, это Идар потянул меня за подол, шипя:
— Пойдемте скорее отсюда, сейчас легавые заявятся…
— Ни за что! — ответила я, спустилась и уселась, скрестив руки на груди. — Мы ценные свидетели, Идар, мы ведь были возле самой сцены!
— Я ничего не видел, — быстро сказал он и улетучился, забыв расплатиться за вино и угощение. Что ж, я подозревала, что он плут…
«Убийство… Убийство…» — шелестело в зале, и кое-кто поспешил покинуть место преступления: очевидно, респектабельные отцы семейств, не желающие быть застигнутыми в этом, как выразился Виаторр, вертепе. Большинство, впрочем, осталось — явно из любопытства.
* * *
Брат мой был легок на помине: и получаса не прошло, как он явился в сопровождении свиты. Несмотря на молодость, он не в последних чинах, и вовсе не благодаря чьей-то протекции: ему несколько раз исключительно везло с раскрытием преступлений. Уверена, это мои советы (и подсказки Виалисса) помогли, хотя Виаторр шипел даже не как гадюка, а как целое змеиное кубло, и просил не лезть со своим ценным мнением в его расследования.
Выставив оцепление и согнав оставшихся зрителей в один угол, он, наконец, увидел меня.
— Ты!.. — тут Виаторр явно проглотил ругательство. — Иди к остальным, немедленно!
— Ни за что, — повторила я и демонстративно закинула ногу на ногу. — Я ценный свидетель, поскольку сидела на этом самом месте и видела всё до мелочей. Я могу описать цвет подвязок этой несчастной, фасон её белья… могу даже с уверенностью заявить, что она не была натуральной блондинкой!
Читать дальше