Дарья Калинина - Квартирант с приданым

Права была тетя Поля насчет Лехи. Сто раз права!

В отличие от Лехи господин Шмидт отнесся к Насте куда более эмоционально. Его глаза ощупали фигуру девушки с таким нескрываемым восторгом, что она даже смутилась. Почему он так на нее смотрит? Она ему никакого аванса для таких взглядов не давала.

— Девушка! Вы здорово похорошели с момента нашей последней встречи. И еще больше постройнели. Подумайте, какая умничка!

— Вы меня помните?

— Еще бы не помнить. Ваше появление было как появление указующей звезды. Оно окончательно убедило меня в том, что надо прощаться с этими людьми. Как вы ушли, я сразу же начал собирать вещи.

— Но не успели?

— Не успел, — признался Шмидт. — Они меня «приняли» уже у вокзала. Вежливо так взяли под руки и вместе с вещами препроводили сюда.

Благодаря тому, что у Шмидта оказались все захваченные им с собой в дорогу вещи, он расположился в камере со всеми удобствами. Другим приходилось довольствоваться подачками охраны, а вот Леонид кайфовал в комфорте. Но он этому совсем не радовался и думал лишь о том, как бы ему выбраться из этой переделки.

— Девушка! Красавица! Послушайте, вам тут нравится?

— Конечно, нет.

— Тогда присядьте ко мне поближе.

Когда Настя выполнила его просьбу, Шмидт понизил свой голос до шепота и едва слышно прошептал ей на ухо:

— У меня есть план, как нам отсюда выбраться.

— Правда? Вы знаете, как нам всем…

— Бога ради, говорите тише! — прошептал Шмидт. — Нет, не всем, а лишь нам с вами. И поэтому я не хочу, чтобы остальные узнали о моем плане.

— Но почему? Если уж спасаться, то всем вместе.

— Всем? Вы их видели?

— Ну… Да.

— И что вы думаете? Позвать всех этих людей с собой? Да они там просто не пролезут! Заткнут своими жирными попами проход. И сами погибнут, и нас погубят. Сколько времени я им твержу, что надо худеть. Нет, никто меня и слушать не хочет! Лопают все, что им приносят. И хлеб целыми буханками — это же углеводы! И тушенку, а она с жиром. Просто какие-то животные. Не удивлюсь, если наши хозяева задумали новый эксперимент, теперь уже с людьми, и оставляют нас всех в живых только потому, что мы им еще нужны в качестве подопытных мышей.

— Что вы! — воскликнула Настя, донельзя шокированная такими откровениями господина Шмидта. — Откуда у вас такая информация?

— Оттуда! Я, моя милая девушка, занимал должность немножко повыше простого уборщика.

Это был явный камень в огород Лешки. Несмотря на свою врожденную ехидность, господин Шмидт нравился Насте все больше. Была в нем какая-то здоровая злость, нежелание пасовать перед обстоятельствами. И в данных обстоятельствах его поведение было Насте куда больше по душе, чем безразличие и даже пассивность Лехи.

— И я слышал, как ученые говорили: как только будет найдена и возвращена собака, можно будет приступать к экспериментам над людьми. А кто у нас люди — это мы все и есть. И лично мне совсем не улыбается, чтобы меня запихивали в какой-то реактор и облучали невесть чем.

— А чем именно?

— Тайна. Страшная тайна. Это знают лишь сами ученые. Да и то, как я подозреваю, далеко не все, а лишь самые приближенные к руководству. Но руководство требует результатов. Требует провести опыты на людях. А у меня совсем нету уверенности в том, что первые же опыты окажутся удачными. Из почти двадцати собак выжила всего одна. Один-единственный пес, который чудом уцелел. И где гарантия, что у людей процент выживаемости будет выше? Нет, я понимаю, если бы они провели серию успешных экспериментов на собаках и все животные выжили и обрели железное здоровье. Потом такие же эксперименты можно провести на обезьянах, которые бы тоже выжили. И лишь затем приступили бы к опытам на людях… Это еще можно было бы понять. За хорошие деньги и при отсутствии большого риска, может быть, я и сам добровольно бы согласился поучаствовать в таком эксперименте. Но после одной-единственной собаки… Это ни в какие ворота не лезет! Ведь все другие животные сдохли!

— Но мне сказали, что ученые каждый раз что-то регулировали, настраивали, меняли частоту или интенсивность излучения. И наконец, Борей выжил!

— Это прекрасно. Борей выжил. Чудо свершилось. Но почему следующие собаки продолжали умирать? Кто мне ответит на этот вопрос? Вы?

Сердце у Насти упало.

— А они продолжали?

— В том-то и дело! После Борея издохли еще три или даже четыре собаки. И ученые были в панике. Они делали все, как в случае с Бореем. Никто не понимал, почему тогда пес выжил, а следующие эксперименты снова оказались провальными. Сейчас выжившую собаку будут вновь изучать, сравнивать образцы с образцами издохших животных. Может быть, несколько дней у нас еще есть, но я не хочу тут задерживаться.