Дарья Донцова - Бинокль для всевидящего ока [litres]

– Поняли, каков Маков на самом деле? – спросил Степан. – Убивал за большие деньги всех: детей, женщин, стариков. Абсолютно безжалостный подонок.

Горкина отвернулась к стене.

– И поэтому вы отдали маленького Витю в интернат? Хотели исправить жестким интернатским воспитанием генетику? – поинтересовалась я.

Раиса поджала губы.

– Галина умерла, когда Вите исполнился год. Денег у меня не было. Надо было работать. А мальчика куда деть? Вот я и поместила его временно в детдом в связи с моим тяжелым материальным положением. Понятия не имела, что там монахини работают. Витька в приюте до моей свадьбы с Никитой прожил. Я его не бросала, навещала. Потом супруг мальчишку усыновил. У мужа был лучший друг Геннадий Носков, истово верующий, и как-то раз в воскресенье он на свои именины всех нас в храм поволок. Я-то никакая богомолка. Никита мне под стать. Входим мы в церковь, и… пятилетний Витя крестится, кланяется, к какой-то иконе бежит, целует ее. Генерал аж прослезился. Дальше – больше. Начал народ вслух какую-то молитву читать, Витька на колени встал, громче всех текст наизусть шпарит. Руки сложил крестом на груди, в очередь к другим прихожанам помчался. Я только моргаю, Никита в изумлении, Геннадий в восторге. Едем назад, генерал спрашивает:

– Витенька, ты откуда молитвы знаешь? Неужели под причастие ранее ходил?

Мальчик ему:

– Нас в интернате сестры Амвросия и Ольга каждое воскресенье на литургию водили. Меня отец Андрей очень любил, потому что я молитвы выучил. Каждый вечер их в кровати читаю, когда один остаюсь. Только у меня иконки нет, а папа с мамой неверующие.

Вот так и выяснилось, что в детдоме монашки персоналу помогали и мозг малышам зомбировали.

Геннадий в конце беседы у сына спросил:

– Кто у тебя крестные?

Витя ручонками развел.

– Не знаю! Крестик у меня на шее всегда висел, но его директор детдома сняла, когда меня домой собирали, сказала воспитательнице: «Еще разозлится его мать, что без ее согласия в купель сына окунули. Пусть ничего не знает.

Генерал потом в храме со священником поговорил. И Витю еще раз покрестили.

– Разве можно дважды крестить? – удивился Степан.

– Да, – неожиданно ответил Григорий, – так поступают с теми, кто не знает, крестили его в детстве или нет. Родители умерли, спросить не у кого. Там какие-то особые слова произносят в процессе и в воду окунают [3] Если человек не знает точно, крестили его в детстве или нет, не ведает свое имя в крещении, то обряд проводят со словами: «…аще не крещен». .

– Геннадий Вите стал крестным отцом, – договорила Раиса, – очень мальчика полюбил. Мне иногда казалось, что Витька в сердце генерала занял центральное место. Костя оказался на втором.

– Странно, что ребенок, который с малолетства искренне верил в Бога, стал в школе воровать, – заметил Степан.

Раиса покраснела.

– Он был ни при чем!

– Да ну? – с фальшивым удивлением воскликнул Степа. – А кто крал?

Раиса молчала.

– Дело давнее, Константина теперь к ответственности не привлекут, – произнесла я, – да и не жаловались директора школ в милицию.

– Если знаете, зачем вопросы задаете? – огрызнулась Раиса.

– Мы не знаем, а только догадываемся, – уточнил Степан.

– Я долго не понимала, в чем дело, – поморщилась Раиса, – когда меня впервые в школу вызвали и огорошили: Витька признался в краже, я чуть не умерла. Вам меня не понять!

– Ну почему же, – возразила я, – вы испугались, что генетика Бориса начинает вылезать в его сыне. Никита Сергеевич знал, кто биологический отец мальчика?

– Нет, – нехотя призналась Раиса, – я объяснила, что у меня был муж, который умер вскоре после появления ребенка на свет. Витя несколько раз гимназии менял, я скандал с воровством деньгами купировала. Ругала сына, наказывала, а тот молчал. Он вообще не из породы говорунов. И учился не очень хорошо. Костя за ним кочевал. Всегда хотел быть рядом с Витей, говорил: «Нас нельзя разлучать». Я прямо радовалась, какой он верный друг. Ну а потом я устала в гимназиях объясняться и к Геннадию с просьбой пришла: «Устрой моего вора в простой медицинский колледж, туда, где народ бедный, переть нечего. Прямо не знаю, что с ним делать». Гена только спросил: «Никита знает про то, что с Витей?» Я ответила: «Нет. Пожалуйста, сохрани тайну. Не хочу скандалов дома». Носков мальчика с липкими руками отправил, куда я просила. И прямо чудо произошло. Витька стал пятерки носить. А Костя в Москве в гимназии остался. Он, правда, с Виктором хотел уйти, да ему отец не позволил. Потом Носков мне звонит: «Срочно приезжай». Я за сердце схватилась. Витька, мерзавец, опять принялся чужие сумки потрошить! Примчалась, вхожу в кабинет, там Виктор и Костя. Генерал сыну приказал: