Галина Куликова: Неискренне ваш

Саша немедленно убрала с лица улыбку и уже совершенно серьезно сказала:

– А я вовсе не издеваюсь. Я пошла в тот бар, который вы назвали, нашла Федора, обольстила его и поняла, что мне в руки свалился совершенно охренительный самец. Наплевать, что он бедный и не слишком образованный. Зато выглядит как голливудский актер. Кроме того, Маргарита украла мою должность, мне приятно отомстить ей таким низким способом.

Луговая приподняла верхнюю губу, как ощерившийся зверек, и стала больше, чем когда-нибудь, похожа на крысу.

– В таком случае, – процедила она, – я отменяю нашу сделку. И вы навсегда остаетесь без моей поддержки.

– Отлично! – воскликнула Саша. – Именно на это я и надеялась.

В этот момент Федор, которому показалось, что Саша попала в затруднительное положение, приблизился к ним и сказал:

– Лекса, у тебя все в порядке?

– Все в порядке, мое солнце и звезды, – Саша взяла Федора за руку, и они переплели пальцы.

– С тобой мы уже поздоровались, – сказал Федор, обращаясь к Луговой, а потом снова посмотрел на Сашу: – Ты можешь уделить мне пятнадцать минут?

– Разумеется! У меня как раз перерыв на чашечку кофе. Давай спустимся в буфет.

Не обращая больше на Луговую никакого внимания и держась за руки, Саша с Федором двинулись к выходу на лестницу. По всему офису пронесся зловещий шелест, похожий на тот, какой издает саранча, налетая на поле с пшеницей. Луговая развернулась и убежала в свой кабинет, но, не сдержавшись, с такой силой шваркнула дверью, что голуби, сидевшие на ее подоконнике, буквально попадали замертво.

– Все отлично получается, – шепнула Саша Федору. – Мы – молодцы. А сейчас нас с тобой будет обсуждать весь буфет.

Она хотела первой выйти на лестницу, но тут прямо перед ее носом дверь распахнулась, и появился Стас Горохов. Фингал под глазом потемнел, но рука уже не была перевязана. Увидев Сашу, он остановился как вкопанный и моргнул.

– Боже, Стас, что ты тут делаешь? – спросила та ошеломленно.

Она мечтала о нем все эти дни, а он появился в самый неподходящий момент!

– Хочу поговорить. – У Горохова был такой решительный и одновременно обреченный вид, словно он вознамерился переплыть Антарктику на плоту из пластиковых бутылок и на всякий случай пришел проститься.

– Кто это? – спросил Федор, по-прежнему держа Сашу за руку, как влюбленный тинейджер. – Прогнать его?

– Не надо его прогонять, – раздраженно бросила та и сказала: – Давайте уже пойдем в буфет, а то вместо того, чтобы о нас сплетничать, все начнут ржать. Стас, ну почему ты не пришел вечером?!

– Я и так ждал целую вечность, – ответил тот. – Во мне все кипит.

Он говорил совершенно искренне и при этом не видел вокруг никого, кроме Саши, у которой пришел вымаливать прощение. На Федора он тоже не обращал внимания – для него все люди, окружавшие любимую девушку, были сейчас только смазанным фоном.

Взглянув на Стаса еще раз, Саша женским чутьем поняла: что-то изменилось. Как будто произошло что-то хорошее и Стас стал совершенно другим, прежним, ее собственным Стасом. Это был слабый, но все же лучик надежды. Чтобы скрыть охватившее ее волнение, она напустила на себя безразличный вид.

– Но мы никак не можем сейчас поговорить по-настоящему. Во-первых, я на работе, а во-вторых, у нас с Федором инсценировка.

– Я должен тебе кое-что сказать, – как зомби, повторил Горохов. – Вот скажу и тогда уйду.

– Ладно, скажешь в буфете, – приняла решение Саша.

Обогнула его и начала спускаться по лестнице, таща за собой Федора. Горохов шел за ними как привязанный. Они вошли в буфет друг за другом, и Саша с Федором взяли у стойки один поднос на двоих. Поставили на него по тарелке с оладьями, потом попросили у бармена две чашки кофе. Горохов тоже взял себе поднос и, не глядя, водрузил на него блюдечко с пирожным «корзиночка», которых сроду не ел.

– Я все узнал про Чеснокова, – сообщил он, автоматически расплатившись. – Я был таким тупым, таким…

У Саши екнуло сердце, но она постаралась ничем себя не выдать. Жизнь каким-то удивительным образом менялась в лучшую сторону, а она никак не могла в это поверить. Больше всего на свете ей хотелось схватить Стаса за руку, вывести отсюда на бульвар и, наконец, объясниться. Но Федора было жалко, да и уволиться она планировала с помпой, как было задумано с самого начала. Кроме того, Саша боялась, что если сейчас останется со Стасом один на один, то сразу бросится ему на шею и он не прочувствует всей той боли, которую ей пришлось пережить за последние два года. Нет, все-таки сцену нужно сыграть до конца.