Дарья Калинина - Плюшевая засада

Охрана, от которой женщина постаралась избавиться. Как же все это непросто.

И Ната сказала:

– Мне кажется, что начать надо с этой Антонины. Если кто и знает, где сейчас Елизавета Николаевна, то это она.

Ее совет сильно не понравился Роману.

– Ты лучше делай то, ради чего тебя наняли, а строить догадки мы будем сами.

– Воля ваша. А только поговорить с Антониной было бы не лишним.

Роман не снизошел до ответа. А вот Слава объяснил:

– Это невозможно. Антонина не станет общаться ни с кем из людей Валентина Петровича. Она его ненавидит. Считает, что он загнал законную жену в медвежий угол, запер ее в тюрьме, а сам в это время кутит напропалую, меняя девиц как перчатки.

– А это, конечно, не так?

– Может, и так. Но Елизавету Николаевну такое положение дел вполне устраивает. Да, фактически у нее нету мужа, но зато у нее есть крыша над головой, она не стеснена в средствах, детям и внукам позволено к ней приезжать так часто, как они этого захотят. Даже с мужем женщина может видеться. Единственное, что они не живут под одной крышей и не спят в одной постели.

А не это ли и есть самое главное в любом союзе? Возможность ежечасно и ежеминутно осязать своего супруга, прикоснуться к нему словом или лаской. И всего этого Елизавета Николаевна была лишена многие годы.

– Сколько же она так живет? Отдельно?

– Лет пятнадцать… может быть, двадцать. Или даже двадцать пять.

– А сейчас ей лет пятьдесят.

– Пятьдесят пять.

Если от пятидесяти пяти отнять двадцать пять, то получается, Валентин Петрович отлучил от себя супругу, когда той было всего лишь тридцать лет. Совсем молодая женщина, которую муж обрек на одиночество. Ведь даже просто изменить супругу, не говоря уж о том, чтобы завести постоянного любовника, Елизавета Николаевна не могла. Или… все же могла?

И что же произошла за ссора промежду двух супругов, что они расстались и стали жить каждый своей жизнью, отдельно один от другого? Что-то определенно произошло. Измена Валентина Петровича стала виной разлада в семье? Скорей всего, так и было. Но почему его жена не стала требовать развода, почему просто не ушла от изменника? Из-за денег? Но она была еще совсем молода, могла бы устроить свою жизнь с другим мужчиной, возможно, ничуть не менее богатым. Нет, она предпочла жить в уединении. Опальная супруга под властью тирана мужа.

И чем дольше думала Ната над странным исчезновением супруги олигарха, тем отчетливей ей казалось, что надо бы наведаться в тот домик, где прошли годы заточения Елизаветы Николаевны. Но думать Ната могла что угодно. А заняться ей предстояло тем, что поручено.

Как Ната и ожидала, в кафе ее подбитые окуляры и распухшая и посиневшая физиономия произвели фурор. Особенное впечатление произвел свернутый набок нос.

– Бедная! – слышалось со всех сторон. – Какой гад! Он же тебя изуродовал!

А буфетчица Марина твердила:

– С таким лицом ты не сможешь работать.

В голосе Марины слышалось сочувствие, но глаза победоносно сверкали. Она уже давно примерялась к должности Натки, а теперь впереди нарисовался реальный шанс стать хоть на время официанткой. И Марина торжествовала.

– Тебе очень больно? – возникла полная сочувствия мойщица тетя Нюра. – Может, холодненькое приложить?

– У меня замороженная говяжья вырезка есть, – добавила повариха Аглая. – Как раз подойдет по форме.

От вырезки Ната отказалась, побоялась, что потечет наложенный на нее грим. Хотя Гришенька и уверял, что грим самый что ни на есть водостойкий, что в нем можно и рыдать, и потеть, и даже мыться, но Ната ему не сильно поверила.

– Как же это тебя угораздило? Что с тобой случилось?

Это уже появилась их заведующая – дородная и пышная Анна Семеновна. Она внимательно выслушала рассказ Наты. А девушка не пожалела красок, описала, как ужасно с ней обошелся красавец на дорогущей машине.

– Сначала таким ласковым казался, разговаривал вежливо, прокатиться предложил, а как я в машину села, сразу же начал от меня требовать, чтобы я ему сказала, куда делась Елизавета Николаевна. Я ему говорю, понятия не имею, кто такая, отвали. А он озверел, все лицо мне расквасил, потом снасильничать пытался, а как я ему отпор дала, из машины вышвырнул и уехал. Километров за пять увез. Насилу назад добралась. Пешком шла. Кровища из носа ручьем текла, вот меня никто к себе в салон пускать и не хотел.

– Кошмар!

– В полицию идти надо.

– Да что им полиция! У них вся полиция вот где сидит.