Александр Сидоров - Урки и мурки играют в жмурки. Отвязный детектив

— Куда ты тельник лепишь? — накинулся Кирюха на меня. — Ты чего, Леший, рамсы попутал? Возьми вот белую рубашку, прифраерись по уму. Что ты, как Робинзон Крузо?

— Свали, — говорю, — Гусарик. На кой шут мне белая рубаха? Я женихаться не собираюсь. Может, ещё шляпу и пенсне? А «рябчик» — одёжа на все случаи. В самый раз. И под мышками не жмёт.

Вышли мы из лабаза, как белые люди.

— Теперь, — говорит Кирюха, — валимся в тачку — и до самой до столицы.

— На фиг нам тачка? — возражаю. — Мы и на майдане отлично докатим. В плацкарте. Зачем бабки зазря палить?

— На тачке надёжнее, — толкует Кирюха. — Мы тут наследили, надо сдрыснуть а/мором, пока под раздачу не попали. Лавэ у нас имеется, нехер экономить. Один раз живём.

Это точно, думаю. Лавэ имеется. Даже шевельнулась у меня такая мысля, чтобы не курковать те хрусты, которые я в джипе срубил, а вот так взять и поделиться с Гусариком по-братски. Но вовремя вспомнил одну хорошую мудрость, какую услышал когда-то от старого «законника» Воробья: бойся первого порыва — он может оказаться благородным. Кирюха своё ещё наживёт, а мне, старику, деньжата нужнее. К тому же у нас чемоданчик имеется. Тоже, может, с сюрпризом.

— Гусарик, — намекаю, — чего нам с этим углом таскаться? Ковырнём его, выпотрошим — и скинем от греха подальше.

— Успеется, — отвечает Кирюха. — Он мне понту придаёт. С таким кейсом, да ещё в лепне забугорной, ни одна падла мусорская нас не тормознёт. Не кипишись, Леший, бабла у нас, как грязи, потерпи мальца. В первопрестольной чемодан распишем.

— Зачем такое — распишем? — говорю. — Можно раскоцать грамотно в две секунды. Вещь всё ж таки.

— Ну, раскоцаем, — согласился Гусар.

В МОСКВЕ МЫ С КИРЮХОЙ нашли уютный закуток в сквере на лавочке. Правда, с замками на чемодане пришлось повозиться. Один открылся быстро, а с другим долго ковырялись. Но обидно другое. Как распахнули «дипломат», так у меня рожа и скукожилась с печали. Нафарширован он был не пачками спрессованных хрустов, а каким-то голимым дерибасом, которому я и названия не подберу. Трубочки железные, коробки запаянные, документы в папке…

— Это чего же такое? — спрашиваю Гусара. — Давай хоть коробок раздолбим. Не просто же так народ весь этот бутор в чемодане таскал. Может, там брюлики или другие какие слёзки. Тогда мы в самую масть попали!

— Не хотелось бы, — тревожно возражает Гусар. — За брюлики нас будут гонять по всему шарику до самого полюса. А потом нашинкуют и скормят пингвинам.

У меня в брюхе заквакала вся ливерка. Это бывает, это нервное. Когда очко сжимается до размеров игольного ушка.

— Только я подозреваю, не камешки это, — продолжает Гусар, листая бумажки в папке. — Это какая-то навороченная научная хрень. И если мы будем в ней ковыряться, не исключено, что разнесём половину Москвы к шлёпанной матери. Оно бы, положим, даже и к лучшему, раздолбать этот ****ский куток. Но заодно накроются медным тазом два порядочных арестанта.

— Это кто ж такие? — интересуюсь.

— Я тебе потом скажу, — со вздохом отвечает Гусар. — Продиктую по буквам.

И тут до меня дошло, кого он имеет в виду.

В ТОТ ЖЕ ДЕНЬ Я ПРОВОЖАЛ КИРЮХУ на Казанском вокзале. Сперва к нам привязались суетливые мужики, которые торговали красивыми ящичками со слесарным инструментом. Я хотел было прицениться, но Кирюха послал мужичков в направлении экватора. Те внимательно глянули на Гусара и поняли, что он желает им добра. Самоделкиных тут же сдуло сквозняком, а Кирюха по-новой принялся меня фаловать, чтобы я с ним отправился в драгоценный Мокрый Паханск:

— У моих покойных родичей знакомый был, дядя Лёня Миронов. Он сейчас в университете преподаёт математику, если, конечно, не шаркнул кони. Надо у него проконсультироваться насчёт чемодана. Сдаётся мне, такая байда может потянуть на хорошие лавэшки.

— Сдаётся мне, в лучшем случае она на хороший срок потянет, — заметил я задумчиво. — А то и хуже. Ну как мы этот кусман у братвы прямо из пасти вырвали?

— Теперь уж назад не всунем, — пожал плечами Гусар. — Короче, поглядим. Если дело действительно пахнет хорошими бабками, можно рискнуть. Но для начала бы разобраться… Так ты точно не едешь?

— Сказано же: двадцатого числа прикачу, вечерком, — заверил я Гусара. — Сейчас тебя провожу — и куплю билет. Не будет, сяду на проходящий. В столице у меня ещё делишки кой-какие.

— Точно прикатишь?

— Ну что тебе, на пидора забожиться?!

— Погоди, — хлопает Кирюха себя по лбу, — как же ты меня найдёшь? Сейчас я тебе адрес запишу и план нарисую.