Дороти Кэннелл - Сплошной обман

Наступило долгое молчание. Тут дверь снова приоткрылась, и в гостиную прошлепала Минерва. Выглядела она неважно — хвост скорбно поник, голова опущена.

— Это ваш самый важный свидетель, инспектор. — Веселый тон мистера Дизли указывал на то, что он решился развеять всеобщее уныние. Облокотившись о каминную полку, мистер Дизли ткнул фарфоровым слоником в Минерву. — Именно это благородное животное по имени Минни подняло тревогу, призвав мистера Харкнесса и эту юную леди, — он галантно поклонился в мою сторону, — на место ужасного убийства.

Страш возился с чайником, пытаясь напялить на него чехол в виде гигантского шмеля.

— Простите, сэр, но почему "убийство"? "Убийство" — очень серьезное слово. Нельзя его употреблять, пока нет надежных доказательств.

Носик чайника наклонился, и коричневая струйка пролилась на дамские туфли. Осознав, что вмешивается не в свое дело, дворецкий смущенно прочистил горло и принялся оделять присутствующих чаем.

Констебль Уотт ткнул инспектора в спину и прошептал:

— Парень в законах собаку съел, если вы понимаете, что я имею в виду.

Достав из кармана сломанный карандаш, он с важным видом послюнявил кончик и снова вспомнил, что в нем нет грифеля.

— Инспектор, могу я предложить вам чаю? — Маска безупречного слуги чуть сползла, и я уловила взгляд, полный непритворного ужаса. Казалось, Страш боится, что его вот–вот обвинят в краже чайной ложки или блюдца. В следующий миг маска опустилась, словно кто–то дернул за веревочку. — Если пока указаний нет, мы с Шанталь удалимся на кухню.

Инспектор Луджек сделал глоток и кивнул. Дверь за слугами затворилась, и инспектор вышел на середину комнаты. Сделав вид, что хочу угостить Минерву тостом, я придвинулась к бюро и украдкой сунула констеблю Уотту карандаш. Хуже не будет, если окажусь у него на хорошем счету. Но этот неблагодарный, не удостоив меня и взглядом, проверил лишь, хорошо ли заточен грифель.

Поставив чашку на кофейный столик, инспектор потер руки.

— Для такой спокойной деревушки у вас, похоже, весьма бурная светская жизнь, да еще в столь ранний час.

Лицо констебля Уотта оскорбленно вытянулось.

— Только среди определенных лиц. Что касается моей жены, то она еще три часа проведет в ванной.

— Не будьте таким снобом, Джордж. Ваша жена сказала мне, что ей приятнее смотреть на свою стиральную машину, чем на вас. И картинка лучше, и читать не разучишься. — Луджек довольно хихикнул.

Гиацинта прожгла инспектора негодующим взглядом.

— Убийство — отвратительное преступление! — вздохнула Примула. — Но я не думаю, что оно надолго омрачит репутацию Флаксби—Мид.

— Омрачит! Напротив, изменит ее в лучшую сторону, — раздался добродушный голос миссис Гранди. — Простите, инспектор. Вы что–то хотели сказать?

— Поскольку этот дом единственный, который находится в непосредственной близости от аллеи, где был найден убитый, и поскольку при этом все вы, по–видимому, либо находились здесь, либо были в пути, я побеседую с каждым из вас по очереди.

— Да–да, только помните, все мы в той или иной степени знали покойного.

Миссис Гранди довольно сложила руки на животе.

— Полагаю, нет никаких сомнений, что этот человек действительно Энгус Грант? — поинтересовался мистер Дизли. — То, что он появился здесь в такой час, вызывает некоторое недоумение. Вчера он уехал в Лондон, во всяком случае, я так полагал…

— Наша уверенность, что это Энгус Грант, основана на содержимом бумажника, найденного при теле, и на том, что его опознала мисс Тесса Филдс, — инспектор кивнул в мою сторону. — А теперь, молодой человек, — он показал пальцем на Берти, — будьте так любезны первым ответить на мои вопросы.

— Я ничего не видел, я ничего не слышал. Это Фред все видел…

Казалось, глаза Берти вот–вот выскочат из орбит и со стуком запрыгают по полу.

— Нельзя ли нам воспользоваться какой–нибудь комнатой на этом этаже? Библиотекой? Последняя дверь налево в сторону входной двери? Прекрасно!

Пока инспектор разговаривал с Гиацинтой, Мод привлекла к себе Берти. Наконец Луджек повернулся к мальчику.

— Если ты хочешь побеседовать с инспектором в присутствии мамы, я ничего не имею против. Для нее это тоже было потрясением, и, если я что–то понимаю в мамашах, теперь она до совершеннолетия будет таскать тебя за собой.

Инспектор взъерошил рыжие волосы Берти.

— Нет, не буду, — твердо сказала Мод. Она подтолкнула мальчика вперед, но я заметила, что ее голубые глаза блестят от слез. — Ты ведь и сам справишься, мой малыш, правда?