Дарья Калинина - Кошмар на улице дачной [litres]

– А если вспомнить, что не так давно погибла родная сестра Риты и убийство это до сих пор не раскрыто, виновный не найден, то возникают самые разные предположения на этот счет. Не Рита ли и прикончила свою сестру Валентину? Если вспомнить, то жили сестры плохо, недружно. Валентина к себе гостей водила постоянно, пьянки, шум, а Рите тишины хотелось. Она сестре неоднократно указывала, что дом у них общий, значит, вести они должны себя так, чтобы комфортно было им обеим. А Валентина ничего слушать не желала. Один хахаль за другим у нее сменялся, и каждый со своей компанией. Все шумят, все кричат, все пьяные. Вот Рита и не выдержала. Прикончила сестрицу, кавалеры и пропали. Тихо стало. Никто не кричит, никто песни пьяные не горланит.

И тетя Ира неслась мыслью дальше.

– Кроме того, наследство! А как вы думали? Ритка хоть и дура, но тоже соображает! Дом теперь полностью одной Ритке достался. А перестраивала-то его Валентина за свой счет. В семье у них именно Валентина добытчиком была. Рита, что? Она художница. Да из таких, кто больше по прозванию, чем на деле. Иной месяц одну картинку нарисует, иной вообще ничего не выдаст. А Валентина на трех работах работала, пахала как трактор, сестру и племянника содержала именно она.

– Тогда Рите невыгодно было от сестры избавляться?

– А она на наследство рассчитывала. У Валентины и квартира в городе была куплена. И счета в банке имелись. А наследница одна – Рита. Ни мужа, ни детей у Валентины не было. Родители у сестер давно умерли. Вот Рита и посчитала, что после сестры ей отвалится приличное наследство, на него и будут с Павликом жировать. А теперь и Павлик ей лишним показался. Одна захотела все денежки сестры своей проедать.

Таково было мнение тети Иры. Но кроме тети Иры выступили со своими показаниями и другие соседи. И их мнение разительно отличалось. Особенно возмущались те, кто знал сестер всю их жизнь.

– Невероятно!

– Невозможно в такое поверить!

– Ритка не могла, она и мухи не обидит. Это Валентина могла кого-нибудь при необходимости прикончить, а Рита такого бы и не сообразила. Она всю жизнь ведомой была. Что ей сестра скажет, то она и делает.

– Единственный раз против воли сестры пошла, когда Павлика родила. Сестра ей говорила, что жених подлец, нельзя с ним связываться. А Ритка не послушалась, вот и поплатилась за свое непослушание. Жених сбежал, Ритка домой с пузом явилась. А кто ее принял? Валентина и приняла. И племянника ей помогала растить. Да, характер у сестер разный был, одна активная и хохотушка, вторая медлительная и вся в своих мечтах, потому и уживаться под одной крышей им трудно было. Но чтобы из-за этого Рита убила бы сестру, это мы никогда не поверим. И что она могла вред Павлику причинить, тоже.

Примерно так и рассказали родители приехавшему к ним погостить родственнику. Шура, услышав, что приехал дядя Саша, опрометью слетела вниз по лестнице. До этого она безвылазно сидела на втором этаже, где заняла удобную наблюдательную позицию. Оттуда можно было приглядывать за тем, что делается на их игровой полянке и на участке тети Риты. А Шура подозревала, что там еще будет, на что посмотреть.

Маме Шура объяснила, что хочет прибрать комнату к приезду дорогого гостя. Такой трудовой энтузиазм дочери вызвал у мамы прилив светлых чувств и законной гордости. Мама даже поделилась с отцом Шуры, что зря она в свое время не пошла в педагогический, у нее определенно к этому делу большой талант. Вот какую умницу и помощницу вырастила, не прилагая для этого даже особых стараний.

И вот сейчас ее прелестное благовоспитанное дитя кубарем скатилось с лестницы, возвещая во всеуслышание:

– Дядя Саша! Ты приехал! Ура! Ура! Теперь вдвоем мы живо это дело раскрутим!

Из-под ног приехавшего дяди вперед выскочил юркий черный вихрь, который тут же облаял Шуру. А меня обнять? А мне порадоваться? Пес прыгал возле Шуры, становился ей передними лапками на грудь, норовил облизать лицо, а если не получается, то хотя бы руки или даже ноги. И не переставая, лаял, призывая погладить, приласкать, порадоваться его присутствию. Всем своим видом пес говорил, а как же я? Я ведь тоже приехал, и тоже буду участвовать в любой вашей затее, потому что люблю вас больше жизни.

– Барончик! – обрадовалась Шура и кинулась обнимать собаку.

Но Барон не мог долго усидеть на одном месте. Ему нужно еще столько всего проделать. Со всеми поздороваться! Все обнюхать! Всех соседей облаять, чтобы знали, что теперь у этого дома и у обитающих в нем людей есть надежный сторож и защитник. Конечно, по части защиты – все это было не более чем спектакль. Сторож из Барона был никакой. Все люди были потенциальными врагами лишь до того момента, пока находились за забором. Стоило им пройти через калитку или даже перелезть через забор, как все! Они тут же становились своими! А значит, им позволялось решительно все. И Барон готов был играть с ними до изнеможения.