Дарья Калинина - Сервиз для безумного чаепития

Впрочем, уже через пару часов гнев Саши немного поутих. Он вспомнил, что сам обманывал Ирочку, пригласив ту ночью на берег Серебряного пруда совсем не на любовное свидание, а ей позволил верить, что у них настоящее свидание. Так и кто на кого, по большому счету, должен сердиться? У Ирочки хватило силы духа, чтобы признаться ему в своем небольшом розыгрыше. А он до сих пор ей в своем обмане не признался.

Вечером Саша долго гулял с Бароном, который был страшно рад возвращению хозяина. Пес просто не поверил своим глазам, когда увидел на пороге хозяина. Потом началось такое… Барон крутился, носился, падал на спину, задирал в воздух все свои лапы, снова вскакивал, норовил допрыгнуть и лизнуть хозяина в нос, в уши, в глаза. Целовался с таким азартом и упоением, что Саше даже не нужно было умываться с дороги.

Проделки веселого пса окончательно помогли Саше забыть о случившемся. Теперь ему было скорее стыдно не за Ирочку, а за самого себя. Саша отказался от ужина и сразу ушел гулять. Когда вернулся, было уже поздно, но мама караулила его в прихожей.

– Ну как? – спросила она. – Раз ты дома, значит, преступники пойманы?

– Да.

– Что так лаконично?

– Устал. Все подробности завтра.

Мама не стала ничего расспрашивать. Она видела, что сын вернулся не в духе. Но приписывала это обычной усталости, хотя дело было совсем в другом. Ночью Саша спал плохо. Хотя и кровать была удобная, и по коридору никто не шаркал, и за стенкой никто не храпел. Но мысли об Ирочке, которую он обидел, не шли у Саши из головы. И утром он постарался встать пораньше, чтобы ускользнуть из дома до завтрака, избежав разговора с мамой.

– Бароша, пошли гулять.

Барон тут же согласился. Пока они нарезали круги по району, Саше позвонила Кира. Тот сначала не хотел брать трубку, понимая, что Кира звонит ему, скорей всего, по просьбе Ирочки. Но потом все же ответил.

– Сашка, – услышал он радостный голос приятельницы, – приезжай скорей к следователю. Они нашли Игоря!

– Он жив!

– Да!

Кира больше ничего не стала объяснять. Но, разумеется, после такой новости Саша и сам не мог оставаться в стороне. Он тут же сел в машину, даже не забежав домой. Барон понял, что отправляется вместе с хозяином в путешествие, и пришел в неописуемый восторг. Пес вообразил себе невесть что, но действительность оказалась куда суровей. И добравшись до отделения, Саша сделал псу строгое внушение, велев ему идти рядом, вести себя тихо и молчать. Но пес был согласен и на это, лишь бы не оставаться в машине, лишь бы вновь не разлучаться надолго со своим хозяином.

Дежурный зыркнул на Барона строгим глазом и предупредил:

– В отделение с собаками нельзя.

Саша замялся. Но пробегающий мимо Кораблев неожиданно выручил.

Он подмигнул дежурному и распорядился:

– Николай, пропусти их.

И Саша с Бароном прошли. Все-таки жизнь в провинции имеет массу своих преимуществ. Фиг бы их где-нибудь в столице пропустили в какое-нибудь отделение, даже будь у них в знакомых хоть сам его начальник.

Игорь был уже в отделении. Выглядел он неплохо. Конечно, похудел, побледнел, и на руках у него виднелись четкие следы от наручников, глубоко врезавшихся ему в кожу. Но в целом Игорь был бодр и способен к общению.

– Они держали меня в каком-то загородном доме. Спасибо Анне Геннадьевне, неспроста она попросила о приватной беседе со следователем. Если бы не ее желание сотрудничать со следствием, нипочем не выйти мне целым из этой истории. Подох бы с голоду, пока меня бы искали.

Оказывается, преступники скрутили Игоря наутро после злополучной ночи в музее.

– Я как последний кретин сам прибежал к ним. Обратился за помощью к тем, кто мечтал меня угробить! Но я и подумать не мог, что меня своими руками пытался убить человек, которого я считал своим отцом.

– Он признался, что это он стрелял в тебя в музее.

– Не в меня, а в моего двойника.

– Зачем ты его приготовил?

– Я чувствовал, что с этим коллекционером старинного оружия что-то нечисто. Во-первых, таинственность, с которой он обставлял наше общение. Я никогда не видел его сам. Имени своего он не называл. Отделывался какими-то намеками, что человек слишком значительный, чтобы в случае чего оказаться замешанным в музейную кражу. Вроде бы все ничего, но мне почему-то было страшно встречаться с этим типом. Я не понимал, почему он так зациклился на мысли, чтобы забрать ружье в боеспособном состоянии. Почему бы не взять его как есть, а потом спокойно в какой-нибудь мастерской нелегально привести его в норму? Но нет, он требовал, чтобы я нашел человека, который бы починил ему ружье. Иначе не соглашался на сделку. Ну, я нашел ему Кузьмина. Кузьмин привел ружье в порядок. Казалось бы, бери ружье, плати нам деньги, и разойдемся. Но нет, клиент, как назло, настаивал на встрече в музее, ночью и тет-а-тет со мной одним. Вот я и подумал, а ну как он решит, что свидетель ему ни к чему? Или решит, что может не платить мне за ружье? И я решил подстроить ему ловушку. Раз он не хочет напрямую общаться со мной, то и я спрячусь. В общем, я хотел посмотреть, как он поведет себя, увидев ружье, меня и никого больше.