Дарья Донцова - Пиявка голубых кровей [litres]

– Ладно, квартира твоя, я не стану на нее претендовать. Но не обессудь, если кое-что твоему влюбленному жениху расскажу.

Адвокат Асият попросил перерыв, после которого она отдала Кириллу апартаменты.

– Попахивает шантажом, – пробормотал Дегтярев. – У Габузова есть в собственности жилье?

– Да, и не одно, – подтвердил Кузя.

– Почему тогда он дом снимает? – поинтересовалась я.

– Или скрывает от Веры наличие апартаментов, – предположил Сеня, – или они не приспособлены для больных детей, или он качает из них деньги, сдавая.

– Возможно соединение двух причин, – подытожил полковник, – скрывает, сдает, копит деньги.

– Я когда-то жил в коммуналке, – пустился в воспоминания Собачкин. – В соседях были две семьи: Бакиевы и Сарбиевы. Три года рядом провели. И я понял – если я когда и пойду в загс, то исключительно с татаркой. Лучших жен просто не найти. Готовят, убирают, мужа обожают, детей любят, они для них свет в окне. Грустно, что у татарских девушек случаются разводы.

– Когда Асият вышла замуж, у Кирилла уже были дети, Веня и Леся, – уточнил Кузя. – Их мать звали Еленой Ивановной Васиной, она скончалась. От чего, пока не знаю, если надо, выясню.

– Получается, что Вера третья жена? – уточнила я.

– Ну да, – подтвердил Кузя, – похоже, влюбчивый мужик за богатыми невестами не гонялся. Елена Ивановна воспитывалась бабушкой. Старушка умерла через день после того, как внучке исполнилось восемнадцать, Лена осталась совсем одна. И через месяц сыграла свадьбу с Кириллом.

Дегтярев вернул пустую чашку на стол.

– Видно, кончина бабушки Лену не очень тронула.

Кузя застучал пальцами по клавиатуре.

– Это не преступление, может, бабка каждую секунду внучке замечания делала. Надоела девушке хуже горькой редьки, и та только обрадовалась, что старуха ее покинула. Отношения бабушка – внучка не всегда прекрасны. У молодоженов через месяц после оформления брака родился Веня.

– Погоди-ка, – притормозила я Кузю. – Через месяц?

– Да, – подтвердил ас компьютерного поиска, – ничего странного в этом факте я не вижу.

– Брак по залету, – сделал вывод Собачкин.

– Ребенок у Елены появился через двадцать четыре дня после восемнадцатилетия, – подчеркнул Собачкин, заглядывая в ноутбук приятеля, – тянет на совращение малолетней.

– Отношения они успели оформить до рождения Вениамина, – прогудел Кузя. – Интересно, почему никто не обратил внимания на невесту, которая стала совершеннолетней незадолго до родов?

Сеня сделал глоток чая.

– Жених пошуршал перед регистратором купюрами с водяными знаками. И нет проблем. Родственников у невесты нет. Заявить о совращении малолетней некому. Я не ошибся?

– Странно, что бабушка, узнав о беременности внучки, не устроила скандал Габузову, – удивилась я. – А где ее родители?

Кузя взял кусок пирога.

– Елене с детства не везло. Ее мать, Галина Петровна Нечитайло, исчезла. Отца, Ивана Германовича Васина, случайно убили. Он шел мимо кафе, а там братки затеяли перестрелку, в мужика шальная пуля попала. Ба-бах, и девочка полная сирота. Хорошо, что бабушка была, а то могли Лену в детдом сдать. Лене в день гибели отца исполнилось двенадцать. Да уж, веселый праздничек у нее случился.

– Иван Германович? – возбудился Дегтярев. – Васин? Подождите!

Полковник открыл свой ноутбук и начал тыкать пальцем в кнопки.

– И… в… а… н…

Все ждали, чем закончится борьба Александра Михайловича с ноутбуком.

– Г… е… п… «р», а не «п», – злился Дегтярев. – Кому пришло в голову так плотно буквы на клавиатуре установить.

Собачкин пошел за новой порцией кофе.

– Просто у тебя пальцы толстые. Что ты ищешь? Пусть Кузя этим займется.

– В нашу закрытую базу он не проникнет, – гордо заявил толстяк, – в нее доступ исключительно для профессионалов. М… н… ох, «а» пропустил! Как его теперь между «м» и «н» вставить?

– Нажми сюда, – подсказала я.

– Вот еще! Стану я тебя слушать, – фыркнул Дегтярев.

– В розовом детстве я влез в закрытую базу данных одного ну очень серьезного министерства, – начал рассказывать Кузя, не забывая при этом водить мышкой, – добрался до их департамента персонала, который тогда называли отделом кадров. Глянул на оклады, прослезился и добавил каждому денег.

– Тебя арестовали? – спросила из коридора Марина.

– Приехали дяди в костюмах, – хмыкнул Кузя, – сказали, что я далеко пойду, велели хорошо учиться, пообещали помочь поступить в МГУ, а потом к ним на работу. «Нам такие нужны». До окончания школы мне два месяца оставалось, они оставили свой телефон.