Дарья Калинина - Муха с татухой

— Но откуда вы узнали, что внутри цементных камней есть что-то куда более ценное?

— Я знал это из письма самого Коли.

Письмо? Не то ли послание имеет в виду Епифан, которое нашлось в вещах погибшего юноши и которое было адресовано его брату?

— Письмо на много лет пережило своего отправителя, — печальным голосом продолжил медиум. — Профессор Герасимов вручил мне письмо нераспечатанным. Кристальной честности был человек. Хотя, загляни он в конверт, изучи содержимое письма, не видать бы мне сокровища! Профессор добрался бы до него первым. Но что сделано, то сделано. И в последнем письме Коля подробно описывал свое научное открытие, уделил он место и его ценности. Золотые пластины невероятной древности лет, покрытые таинственными письменами, языком давным-давно исчезнувшей цивилизации. Кроме того, Коля под руководством профессора изучал исчезнувшие культуры тех мест. Ничего подобного ни одна из известных науке цивилизаций не производила. И язык этот был древнее, чем все те, которые ученые находили до того момента. Возможно, эти пластины принадлежали даже не земной, и инопланетной цивилизации или некоей працивилизации, находящейся на недостижимом нам уровне развития. Очень уж безупречно точно выполнены были обе пластины.

— В общем, я понял, вы узнали о существовании двух золотых артефактов, спрятанных внутри бетонных блоков, и пожелали их присвоить себе. Но как? Просто прийти к профессору и потребовать эти камни себе не получится, профессор придавал им особое значение, он долго пытался определить их место в научном мире, использовал все свое влияние с целью добиться экспертизы этих двух камней, чья подлинность вызывала сомнение у всех, кто их видел. Даже после неблагоприятного заключения экспертизы, профессор настоял на том, чтобы камни были помещены в музей. Камни стали музейным экспонатом, им был присвоен инвентарный номер, теперь просто так отдать их кому-то не имел права даже сам профессор. И вы решили украсть их! Но почему вы не украли их сразу после прибытия экспедиции назад?

— Письмо Коли попало ко мне слишком поздно. Камни уже уехали на свою первую экспертизу. В институте их не было, добраться до них я не мог. Страшно вспомнить, что я пережил за эти месяцы. Потом еще экспертиза, еще и еще. Каждый день я думал, что тайна их будет вот-вот открыта. Особенно я струсил, когда узнал, что камни уехали в Москву. Но нет, лопухи там в этой академии. Лопухи и ротозеи! Они ничего не поняли. Увидели дешевую оболочку, сделали примитивный анализ покрытия и вынесли вердикт — подделка. Конечно, это была подделка! Но они даже не посмотрели, что у нее внутри! Разве можно было таким олухам оставлять пластины астрономической ценности? Да они бы их в лучшем случае потеряли, в худшем — их бы украли.

— И вы решили не позволить украсть пластины другим, хапнуть их первым! А как же Шершень? Муха? И Шмель? Они тут при чем? Они-то откуда узнали, что пластины такие ценные? Или они и не знали, украли их случайно?

— Этих троих нанял я, — произнес Епифан. — Да, я. Что ты так на меня смотришь? Я хорошо их знал. И Муху. И Шмеля. И Шершня. Мы все воспитывались в одном месте, в интернате для детей, оставшихся без попечения родителей. Когда встал вопрос о том, как вынести камни из музея, я сразу же вспомнил про Муху и Шмеля. С Шершнем я бы предпочел дел не иметь, очень уж плохие слухи ходили о его жестокости, но Муха и Шмель никогда не действовали без своего главного. Пришлось позвать и Шершня.

— Так это по вашему заказу бандиты ограбили музей?

— Шершень втерся в доверие к одной бабенке, которая разболтала ему, в какой день сотрудники института получают зарплату. Вот Шершень и решил совместить приятное с полезным. Взять вознаграждение с меня, а также ограбить бухгалтерию. В ходе ограбления погиб охранник. Кроме того, денег в бухгалтерии в сейфе не оказалось, их увезли на ночь обратно в банк. И Шершень распсиховался. Он вообще болезненно воспринимал любую неудачу. А тут его преследовал облом на обломе. Он заявил мне, что стоимость украденных камней возрастает втрое. Мол, в деле появился труп, а со жмуром всегда стоит дороже. Представляешь, какая подстава? Нет, Шершень не отказывался передавать мне камни, но он хотел получить с меня гораздо больше денег. А у меня такой суммы на руках не было. Я даже те деньги, которые запросил Шершень, наскреб с трудом. Я пытался давить ему на жалость, но было бы легче разжалобить сами камни, чем Шершня, когда речь заходила о наваре. Тут он становился непреклонен.