Дарья Калинина - Девушка с чеширским зонтиком

— Ничего, Барончик, ничего, — обнял его Саша. — Ты все равно молодец.

Пес сунул голову ему под мышку и тяжело вздохнул. Точно ты не ругаешься? Посмотри, что творится! А виноват во всем я.

— Главное, что ты сам у нас живой! Целый и невредимый!

Что мог поделать один небольшой пес, вооруженный лишь своими зубами и отвагой, с целой бандой головорезов?

— Как думаете, сколько их было?

— Не меньше трех человек, — хмуро произнес Антон. — Именно столько следов я насчитал. Может, кто-то еще оставался в машине, тогда их было еще больше.

— Они тут все разгромили! — плакала Вера. — Моя косметика! Мои туфли! Платья! Все пропало!

Антон сплюнул на землю и, глядя на Веру, с чувством произнес, как припечатал:

— Дура!

— Чего?! — моментально вскинулась Вера.

— Радоваться надо, а не рыдать.

— Ты идиот! Нищий! — набросилась на Антона девушка. — У тебя и вещей нормальных отродясь не бывало. Конечно, тебе терять нечего, голь перекатная. А я… а у меня… Ну, скажи, чему мне тут радоваться? Все же погибло!

— Радоваться надо хотя бы тому, что мы все уцелели. Посмотри на наши палатки. Они все в дырах от выстрелов. Окажись внутри палаток мы с вами, что бы с нами стало?

Вера захлопнула рот. Наконец до нее дошло то, что пытался втолковать ей Антон.

— Думаешь, нас хотели убить? — выпучила она глаза.

— Это очевидно.

— Но за что?

Антон повернулся к Саше:

— Что там тебе эта Зуля рассказывала? От кого предостерегала?

Саша повторил.

И Вера немедленно завопила снова:

— Вот кто во всем виноват! Санька! Зачем ты поперся к этому официанту? Зачем полез к нему в номер?

— Хотел через него найти Оксану.

— Зачем?! Зачем она тебе понадобилась?

— Нет, Сашка, правда, зачем ты к нему пошел?

Саша молчал. Сказать правду, что хотел через Оксану проверить алиби Антона, которого подозревал в причастности к исчезновению Насти, он не мог. Это звучало бы глупо, особенно теперь, когда Настя вернулась сама, а потом вновь исчезла, но на сей раз уже без всякого участия в этом Антона.

К счастью для него, Вера обнаружила, что ее знаменитая пудреница, полная волшебной пыли, разлетелась под выстрелами на мелкие кусочки, а все содержимое развеяло ветром. Это вызвало новый приступ горестных рыданий, которые перекрыли своей громкостью все прочие.

— Связалась с вами, с кретинами, — рыдала Вера. — Как чувствовала, что не надо мне ехать. Палатки! Рюкзаки! Сдалось оно мне все! Маратик приглашал в Турцию, лежала бы сейчас себе спокойненько на пляже, попивала мартини, потягивала сигаретку. Вечером дискотечка, после завтрака бассейн, после бассейна релакс, после релакса ужин. А так… Что со мной будет?

— То же самое, что и со всеми нами. Мы теперь все в одной лодке. Кто бы ни устроил в нашем лагере такое, эти люди не церемонились. Палили без разбору.

— Погодите, не могли же они в самом деле хотеть убить нас всех. Это же разбойное нападение получается. Убить одним махом сразу пятерых людей — это не шуточки. Смерть одного из нас еще можно было бы списать на несчастный случай, но не пятерых сразу!

Андрей хмуро оглядывался по сторонам.

— Не знаю, кто тут был, но знаю одно: нам с вами надо сматывать удочки. И как можно скорее.

— Правильно! — обрадовалась Вера. — Уезжаем домой! Андрюшка, ты прелесть! Я бегу собирать вещи.

Но тут она вспомнила, что никаких вещей у нее теперь нет, и снова зарыдала. Призывы взять себя в руки или хотя бы заткнуться, чтобы дать остальным сосредоточиться, на Веру не действовали. Тогда Антон подошел к ней и с размаху влепил ей затрещину. Ниночка охнула, словно попало ей вместо Веры. Андрей втянул голову в плечи. Саша присел, ожидая, что сейчас над ними пронесется новое цунами, но Вера неожиданно смолкла.

Она еще немного пошмыгала носом, а потом совершенно нормальным голосом произнесла:

— Спасибо.

— Нема за що, — ответил Антон. — Обращайтесь.

Вера занялась вещами, часть которых еще можно было попытаться отряхнуть, отстирать, одним словом, спасти и носить дальше. А все прочие стали держать между собой военный совет.

— Оставаться тут нам нельзя.

— Но куда податься? Если эти люди так нагло себя ведут, это может означать лишь одно: эта местность под их контролем.

— Влипли мы! В самое паучье логово сунулись.

— А теперь у этих людей на нас зуб.

— И куда полиция смотрит? В сорока километрах Красная Поляна, весь цвет нации там отдыхает. А тут в получасе езды какая-то петля времени, девяностые к нам вернулись.