Дарья Калинина - Девушка с чеширским зонтиком

— Я ушел? — с недоумением произнес он. — И что?

— Это ты нам расскажи, что у тебя с ней было! С этой Оксаной!

— Не помню. Надо же! — помотал головой Антон. — Говорите, я с ней ушел из ресторана?

— Ты что, не помнишь?

— Ничего не помню. Нет, саму Оксану я помню. Помню, как мы с ней танцевали. Как я ее за нашим столиком угощал. Но чтобы я с ней ушел… Зачем мне это? Я ведь Настю люблю.

И лицо Антона исказилось от страха.

— Надеюсь, вы Насте ничего про меня и эту Оксану не говорили?

— Нет, не говорили.

— Уф! — просиял Антон. — Прямо камень с плеч! Поверите ли, совсем ничего не помню! Как вышел, сразу провал! На рассвете очнулся неподалеку от ресторана, голова гудит, еле нашел дорогу назад. По пути два раза упал, один раз с обрыва скатился, весь в грязи перемазался. Хорошо еще, что руки-ноги себе не переломал. Ох, ребята, неужели это мне наказание за то, что я всю минувшую ночь с Оксаной провел?

— Получается, что так.

Антон покачал головой, вроде как с осуждением, но сказал совсем другое:

— Ну я же пьяный был. Когда мужик пьяный с бабой в койку завалится, это ведь не считается?

Андрей тут же заверил, что не считается. Но Саша заметил, как нехорошо при этом посмотрела Вера. У нее по этому вопросу было явно другое мнение.

А Антон переживал о своем.

— Вы уж Насте и впредь ничего не говорите, с кем я из ресторана вчера вечером ушел, — просил он у друзей. — Обидно было бы из-за такой ерунды с хорошей девчонкой рассориться. Я к этой Оксане ничего не испытываю, я даже ее лицо с трудом вспоминаю. Так… Обычный блудняк. Кажется, она еще и старше меня лет на десять. Зачем мне такая? А Настю я люблю. Может, мы с ней даже поженимся.

— А ты тут-то как очутился?

— Сам не знаю. Бродил, пару раз упал, потом сюда вышел.

Ниночка покачала головой:

— Упал? Но сейчас-то ты чистенько одет.

— Это я уже к нам в лагерь завернул, там переоделся. Вижу, никого из вас в лагере нету, пошел вас искать.

— А чего не звонил?

— Так не мог я никому позвонить. Телефон свой я тоже где-то посеял.

Рассказ Антона отличался какой-то сумбурностью. И дело тут было не в том, что повествование исходило из уст еще не до конца протрезвевшего человека. Было что-то еще, что смутно тревожило Сашу. И в первую очередь он хотел понять, что же такое важное для себя искал Антон в хижине бродяги, возле которой довелось побывать и запропавшей невесть куда Насте?

Когда все удовлетворили свое любопытство по части того, как Антон провел эту ночь, тот, в свою очередь, поинтересовался:

— А где же моя Настюша? В лагере ее нет. Тут с вами тоже ее нет. Где же она?

— Хм… Понимаешь…

Никто не решался сказать Антону правду об исчезновении Насти. Пришлось сделать это Саше.

— Антон, мы ее сами ищем.

— Разве она не с вами?

— Нет. Мы как вернулись, так ее и ищем. А в этом месте живет человек, у которого мы нашли вещи Насти.

Антон выслушал и воскликнул:

— И где он? Где этот тип?

— Убежал.

— Надо его искать!

— Это мы всю ночь и делаем.

— Надо в полицию заявить!

— И в полицию мы тоже уже заявили.

— Тогда надо…

Антон не успел договорить, потому что раздались чьи-то голоса. И вскоре в хижину заглянула круглая улыбчивая физиономия. Ямочки на щеках. Детский румянец. Большие, круглые, наивно распахнутые глаза в обрамлении длинных пушистых ресниц. Это прибыла местная полиция. Оперативный сотрудник Игорь Беляшов по прозвищу Беляш и его напарник Костя Косточкин по прозвищу Кость.

— Ну что? Нашлась ваша девчонка?

И узнав, что поиски успехом не увенчались, оперативные сотрудники хором заявили:

— У Лехи-бродяги вам ее искать надо было в самую последнюю очередь.

— Он женщин как огня боится.

— Какого еще Лехи?

— Так вы же сейчас в его хижине находитесь.

— И наша подруга тоже была тут.

— Не может быть. Леха ни в жизнь женщину бы к себе не пригласил. Он их боится. Даже в монастыре жить не смог. Монастырь хоть и мужской, а бабы и там все равно появляются. Паломницы приезжают, живут, молятся, а Леха их чурается. Как назло, красавчиком он уродился. Бабы вокруг него так и вьются. Зимой еще ничего, паломницы эти по домам разъезжаются. Тех бабок да теток, которые при монастыре живут, Леха знает, и они его знают, их он еще как-то терпит. А вот чужих боится. Как сезон начинается, он из монастыря деру — и сюда. В этом году он в этой хижине с апреля месяца поселился, холодно еще было, а он уже тут.

— Так вы этого бродягу хорошо знаете?