Елена Логунова - Гарем «Все включено» [litres]

– Какой ужас! А как же ты? – ахнула подруга.

– Вонзила ему в руку свою булавку. Больше никогда не смейся над этой моей привычкой! Она реально мне жизнь спасла.

– Слушайте, я не знаю, что происходит, но мне рядом с вами как-то очень неуютно! – психанула Наташа.

Она вскочила и начала одеваться.

– Уходишь? – безразлично поинтересовалась Ирка.

– Угу.

– А мы еще немного посидим, успокоимся.

Наша соседка ушла, нервно размахивая полотенцем.

Пару минут мы с подружкой сидели молча, раскладывая мысли и разгоняя тараканов в головах по нужным полочкам. Потом Ирка сказала:

– На пляже тысяча людей, а топят нас с тобой. Причем одновременно. Думаешь, это случайность?

Я скептически посмотрела на нее.

– Вот то-то же. Похоже, мы кому-то очень сильно мешаем. Что будем делать?

– Думать.

– Ладно, ты думай, а я позвоню Лазарчуку.

– Разоришься, – напомнила я. – У тебя же роуминга нет.

– Не время мелочиться, мы чуть жизни не лишились, потерять немного денег уже не страшно.

– Думаешь, пришло время пускать в ход резервы?

– Пора уже, по-моему. Настал тот час. – Подружка потянулась к сумке, вырыла из нее телефон.

– Вот всегда у нас так, – вздохнула я. – До финала остается совсем чуть-чуть, разгадка уже близка, но без помощи профи наш частный сыск буксует! Вот как это называется?

– В живой природе это называется «симбиоз», – хмыкнула Ирка и потыкала пальцем в смартфон. – Алло, Сереженька? Приветик, можешь говорить? Что? Да, погода прекрасная, вода теплая…

– Дай мне.

Я забрала у подружки мобильник и рубанула с плеча, не стала церемониться:

– Лазарчук, нас с Иркой только что пытались убить.

– Кто?

– Лазарчук, если бы я знала – кто, сама бы его убила!

– Тогда – как?

– Изобретательно. Мы в море плавали, Ирка на матрасе, я просто так. Злодей с аквалангом ее матрас распорол, а меня под водой за ногу схватил, еле вырвалась. Если бы не пляжный спасатель и булавка…

– Булава? – не дослышал мой собеседник.

Я только подивилась тому, какую интересную картину он видит. Похоже, вообразил, что кто-то из нас оглушил злодея-аквалангиста дубинкой. Откуда бы она у нас в море взялась?

– Булавка, а не булава! У меня с собой булавка была, я ею руку злодею проткнула. Два раза. Или три… Короче, ранила я душегуба, он и отступился. А Ирку спасатель вытащил.

– Прекрасно, – произнес товарищ полковник таким тоном, каким уместнее было бы сказать «ужасно». – Просто прекрасно. Да во что вы там, мать вашу, впутались?!

– Ну, прекрасно! – повторила я с той же самой интонацией, но на тон выше. – Мы тут расследуем ваше дело, рискуем жизнью, а ты на нас орешь! Вот она, самая черная неблагодарность! Так, Лазарчук, не нервируй меня, я, нервная, очень опасна для общества. Скажи лучше, что сообщил твоему подчиненному наш инсайдерский источник в отеле? Были еще бабы, пропавшие так же, как генеральская дочь?

Лазарчук помолчал – наверняка мысленно выматерился, но все же соизволил ответить:

– Да, были. С мая, с начала высокого сезона, еще четыре женщины, помимо дочки Комаренко. Одна москвичка, одна пермячка, еще по одной из Екатеринбурга и Казани.

– Все молодые и симпатичные девки?

– Да, не старше двадцати семи лет.

– Ага. И?

– Что – и?

– Ой, да не упирайся ты, Серега, рассказывай уже все! – рявкнула Ирка, прижимающаяся ухом к телефону с другой стороны. – Вы же их проверили уже, этих девок? Они вернулись по домам?

– Вернулись, но только через два месяца. И тоже с провалами в памяти, – неохотно сказал полковник. – А одна еще и с беременностью. От кого – не помнит.

– Вот ужас-то! – ахнула Ирка.

Я отпихнула ее плечом.

– Сережа, а ведь это информация только по одному отелю, а их тут много! Надо вам турецких коллег подключать, один Касатиков даже с нашей помощью тут не справится!

Лазарчук фыркнул – вероятно, невысоко оценил нашу помощь Касатикову, но все же признался:

– Уже подключаем, генерал Комаренко над этим работает.

– Это хорошо.

– Хорошо будет, если вы больше ни во что лезть не станете, но можно ли на это надеяться? – вздохнул Лазарчук.

– Надежда, говорят, умирает последней.

– Надежда пусть умирает когда угодно, а вас я попросил бы еще пожить, хотя один бог знает, как вы мне уже надоели, мои дорогие! А ваши…

– Ты меня растрогал, я сейчас заплачу, поэтому прервем разговор. – Я отключилась раньше, чем Лазарчук пустил в ход тяжелую артиллерию – угрозы рассказать обо всем нашим с Иркой любимым мужьям, по неудачному стечению обстоятельств – лучшим друзьям товарища полковника.