Дарья Калинина - Виртуальная сыщица [СИ litres с оптимизированной обложкой]

Насте стало совсем неуютно. А вот Павел, кажется, наслаждался ситуацией.

– Девушка останется с нами, таково пожелание нового владельца клуба.

Пожелание хозяина? Но ведь Настю пригласил сюда именно Павел! Так что же, Павел и есть новый хозяин клуба?

Видимо, эта же мысль пришла в голову и Глебу Самуиловичу, который тут же спросил:

– А где же сам владелец? Я хочу с ним познакомиться. Или мы с ним уже знакомы?

После этой фразы последовал пристальный взгляд в сторону Павла.

Увы, Павел лишь качнул головой и сказал:

– Новый владелец обязательно появится, и я смогу представить его вам. Но будет это чуть позже.

– Вот как.

Кажется, Глеб Самуилович был заинтригован. А Павел как-то весь подобрался, с лица его исчезла чуть брезгливая усмешка. Он был серьезен, собран, и даже дыхание у него стало другим.

– Приступим к делу, – произнес он.

– Я готов!

– Вы же помните наше условие? Нам от вас нужна только правда. Если вздумаете солгать, ваша ставка сгорает. Внесенные деньги остаются на счету тотализатора.

– Я все помню, не волнуйтесь, Павлуша. Про двоих я вам уже все рассказал. Эти двое очень грязные и нечистоплотные люди, которые здорово мешают мне в моем бизнесе, но, в принципе, ничего необычного. Наверное, и я тоже многим перешел дорогу. И многие хотели бы, чтобы меня не стало. Вот только не все решаются… кхе-кхе, прийти к вам.

– Осталось незаполненным третье поле.

– Да-да, теперь остался последний. Зовут его Юрий. И тут случай особый. Этот человек сделал мне в жизни очень много зла. Как я ни пытался изгнать его из своей жизни, мне это не удавалось.

– Этот человек ваш родственник?

– Нет, нет, что вы! – Глеб Самуилович даже руками замахал от возмущения. – Я еще не сошел с ума, чтобы желать смерти своим родным! Этот человек мне никто, в том смысле, что нас с ним не связывают родственные узы. Но когда-то он был моим другом, моим очень близким человеком, который узнал одну мою тайну. Я обязан вам ее рассказывать?

– Только если желаете этого сами.

– Тогда я не буду. Слишком все это грязно и гнусно. Моя жена никогда бы мне этого не простила, а нас с ней очень многое связывает.

– Я помню. Два ваших горнообогатительных комбината записаны именно на вашу уважаемую супругу.

– Вот именно. При разводе они отойдут ей. Я знаю, она уже консультировалась с адвокатами. А мне бы не хотелось их терять. И жену, и комбинаты.

– Понимаю.

– И мой бывший друг тоже прекрасно все понимает. И сознает, что наш брак развалится в одну минуту, стоит ему только открыть свой рот. В результате мне приходится регулярно скармливать этому человеку крупные суммы. И с каждым разом они становятся все больше и больше. Аппетит приходит во время еды.

– Боитесь, что не потянете таких трат?

Павел явно забавлялся, хотя выглядел очень серьезным. И Настя подумала, что ему доставляет какое-то своеобразное удовольствие допрос этого бедняги с переливающейся всеми цветами радуги лысиной.

– Дело не в деньгах, дело в отношении, – пропыхтел Глеб Самуилович. – Этот человек вконец оборзел! Он ведет себя со мной просто возмутительно. Возомнил, будто мы с ним ровня! Приходит, когда ему вздумается. Намекает! Он портит мне все удовольствие от жизни!

– Этого нельзя допустить!

– Я долго терпел. Но этот гад переходит все границы. И мое терпение лопнуло!

– Прекрасно. Вы решились. Поздравляю вас. Вы сделали очень важный шаг на пути к освобождению. Теперь дело исключительно за вашей фортуной.

Глеб Самуилович опрокинул в себя еще один бокал коньяка. Глаза у него блестели, словно у умалишенного.

– На кого из своих врагов вы сегодня сделаете ставку? Вы это уже решили?

– Да, думаю, что да.

Глеб Самуилович сильно вспотел. Выпитое шампанское и коньяк выступали из пор на его коже, стекали по лицу, и казалось, что Глеб Самуилович сам успешно превращается в фонтан.

Павел хлопнул в ладоши, и в ротонде появились еще два человека. Лица у них были такие же угрюмые, как у тех двоих, что стояли в дверях. Эти двое пошли вперед, Настя, Павел и Глеб Самуилович за ними, а замыкали шествие еще двое. В полнейшем молчании они пересекли темный парк, оставив за своей спиной и гостеприимно светящуюся ротонду, и сверкающий искрами фонтан, и все здания клуба.

Теперь им предстояло углубиться в отдаленную часть парка. Тут почти не было фонарей, и Насте стало еще больше не по себе. Сможет ли в таких условиях камера на ее сумке видеть то, что происходит вокруг? Как назло, в ухе тоже была полнейшая тишина. Она установилась ровно в десять вечера и длилась до сих пор. Никто больше не комментировал поведение Насти, и девушка терялась в догадках, то ли оборудование вышло из строя, то ли она стала не интересна дяде и его команде, так что про нее просто забыли. Оба варианта ей совершенно не нравились.