Дарья Калинина - Виртуальная сыщица [СИ litres с оптимизированной обложкой]

– Я это так поняла. Впрочем, Ираклий мог и солгать. Я-то верила каждому его слову, но потом выяснилось, что он любитель пофантазировать.

– Ираклий тоже с таким волнением отреагировал на известие о том, что его сестра родилась шестипалой?

– Да. Он был очень этим взволнован. Твердил, что Нино теперь конец. Что отец сошел с ума, он ни перед чем не остановится.

– О чем бы он это?

– Наверное, намекал на то, что его отец расправится со своей женой.

– Так Нино – это мать Тамрико? Но чем же она могла быть виновата, если генетический сбой произошел в семье ее мужа?

– Уж этого я не знаю, только Нино и правда недолго прожила после рождения дочери. Не задержалась на этом свете, совсем молодой к праотцам ушла.

– А почему? Ее убили?

– Этого я не знаю. Впрочем, если бы убили, было бы какое-то расследование, верно? А я этого не помню.

– Все-таки, согласитесь, странно, когда молодая женщина умирает ни с того ни с сего.

– У нее какие-то осложнения после родов начались. Она все время по больницам лежала. Я не очень хорошо помню, в чем там дело было, но поговаривали, что у нее какая-то застарелая болезнь обострилась. Нельзя было ей рожать. Странно, обычно иначе бывает. Роды часто помогают женщине избавиться от хронических хворей. Но тут уж раз на раз не приходится.

– Точную причину смерти Нино вы не помните?

– Я даже не интересовалась. Оно мне надо? Ираклий тогда со своим отцом тоже не особенно общался. Это уже после смерти Нины отец Ираклия к себе позвал и сказал, что сделает его своим единственным наследником, если Ираклий согласится взять Тамрико себе.

– А как же Серго и Автандил?

– Отец к своим старшим никогда не благоволил. А уж после того, как они угодили за решетку, и вовсе начал считать их глупцами, которые даже не сумели с нужными людьми договориться, чтобы тюрьмы избежать.

– А за что их посадили?

– Ничего такого, крутили-вертели с чужими денежками. Автандил экономический закончил. Серго – юрист. Вот они вдвоем и мухлевали там что-то с налогами да офшорами. Но что-то у них пошло не так, и угодили наши молодцы за решетку. Отец им этого так и не простил. Он и Ираклия-то едва терпел. А уж про них иначе как в оскорбительных выражениях и не говорил. Вообще, старик был еще та скотина. Сама-то я с ним недолго общалась, но у меня сложилось впечатление, что он человек злой и жестокий. Но Тамрико он любил, что есть, того не отнять. Всегда называл ее своим золотцем, сокровищем и драгоценностью. Баловал ее, тратил на девчонку столько, что у меня глаза на лоб лезли.

– Значит, старик был богат?

– Все, чем владеет сейчас Ираклий, приобретено на деньги его отца.

– Но тогда получается, что половина всего принадлежала Тамаре?

– Ираклий всегда это помнил. Не потому, что он такой уж честный, просто отца своего он боялся до жути.

– Но тот же умер, – удивилась Настя.

– Так мертвого его Ираклий еще больше боится. Незадолго до развода муж мне признался, что как-то хотел обойти кое в чем интересы Тамрико, так в ту же ночь ему явился отец и пригрозил, что задушит Ираклия во сне, если тот еще хоть раз помыслит о чем-то подобном.

– Это психоз.

– Я то же самое сказала Ираклию. Но он убежден, что отец даже после смерти приглядывает за своей младшенькой.

– А как давно вы развелись?

– Уже лет десять прошло. Когда Тамрико стала постарше, перестала нуждаться в постоянном присмотре, я поняла, что становлюсь Ираклию в тягость. Ему проще было нанять для девочки гувернантку, чем терпеть меня в своей жизни. И я ушла.

– А Тамрико не возражала, что вы уходите?

– Нет. Она как-то очень безразлично отнеслась к тому, что я ухожу.

– Вы же ее вырастили! Она должна была считать вас своей матерью.

– Знаете, я в этом не уверена. Я тоже думала, что у Тамары есть ко мне чувства, но они с Ираклием оба как-то очень быстро про меня забыли. Ну, Ираклий – это и не удивительно, но Тамара… я все-таки думала, что она хоть иногда будет появляться в моей жизни. Но нет, как она мне на прощание сказала: «Прощай, тетя Лена», так мы с ней больше и не виделись.

– И вы не пытались с ней встретиться?

– Несколько раз звонила. Сперва на домашний, но Тамара отделывалась парой общих фраз и прощалась. Потом домашний отключили, я стала звонить девочке на сотовый. Потом номер у нее сменился, а новый мне никто не сообщил. Да еще Ираклий позвонил и сказал, чтобы я не надоедала Тамаре, мол, мои звонки ей не нравятся. Ну, я и перестала надоедать им. В конце концов, Тамара мне не дочь, имела полное право так со мной поступить.