Кэролайн Данфорд - Смерть перед свадьбой [litres]

– Возможно, я слегка поторопился с выводами. – Рори на всякий случай отступил на шаг, чтобы оказаться вне моих пределов досягаемости. – Но ты ведь должна понимать, как это выглядело со стороны!

– Это выглядело именно так, как и должно было – для всей компании леди и джентльменов в Замке, – сердито сказала я. – Ты знал, что я – это я. Ты должен был мне доверять!

– Ай, ладно. Мы все попер-режили жуткую нер-рвотр-репку. Я по тебе беспокоился как не знаю кто. И лучшее, чего скумекал, чтобы хоть как себя поутешать, – это что ты поудар-рилась в бега со своим шпионским р-раскрасавцем.

– Рори, ты опять говоришь как истинный шотландец, а это тревожный признак, – вздохнула я. – Быть может, если я принесу свои извинения, ты хоть немножко успокоишься?

– Ай, давай. По крайней мере, ты могла бы черкнуть мне записку перед отъездом. Я же правда сходил с ума от беспокойства, ты понимаешь?

– Значит, ты все еще любишь меня?

– Ох, лэсси, я всегда тебя любил и люблю. Но как у нас теперь все сложится, неизвестно – вот в чем беда. – Лицо Рори омрачилось – гнева как не бывало, теперь оно стало печальным, а у меня вдруг до боли сжалось сердце.

Однако продолжить разговор нам не удалось – он был безжалостно прерван вторжением Мэри.

– Ой, прошу прощения! – выпалила она. – Вам нужно срочно подняться наверх – послушать, что скажет Сюзетт. Это все меняет!

Мэри умчалась так же стремительно, как ворвалась, поэтому нам с Рори ничего не оставалось, как последовать за ней. В коридоре он, наклонившись вдруг ко мне, сказал тихо и ласково:

– Мы не можем пожениться. И не в твоей власти это изменить.

– Что?! Я же сказала тебе, что у меня ничего не было с Фицроем, – с трудом выговорила я, чуть не задохнувшись.

Мэри заполошно ускорила шаг.

– Я видел тебя среди господ, Эфимия. Видел, как ты ведешь себя, как говоришь и прочее. Ты одна из них, не ровня мне. Тебе нужно принять предложение мистера Бертрама.

– Но я не хочу замуж за Бертрама!

– Он сумеет дать тебе гораздо больше, чем я. Мне никогда не удастся обеспечить тебе жизнь, которой ты достойна.

– Я тебе не шляпа и не перчатки, которые можно передарить кому-то другому! – гневно выпалила я. – Я люблю тебя, Рори, и хочу быть с тобой!

– Тс-с, – прошипел он. – Давай не будем оповещать о наших отношениях весь дом.

– Нам все равно нужно это обсудить, Рори. Я не желаю быть леди…

– Это неважно. Ты уже леди и таковой останешься.

– О чем вы там шепчетесь? – бросила через плечо Мэри. – Впрочем, о чем бы вы ни шептались, сейчас не время, идемте скорее! – Ее каблучки торопливо зацокали вверх по ступенькам лестницы для прислуги.

Продолжать разговор больше не было возможности. Я попыталась взять Рори за руку, но он отстранился.

Мэри привела нас в небольшую комнату, где раньше я беседовала со старшим инспектором. Когда она распахнула дверь, перед нами предстала немая сцена: Сюзетт, Ричард и Бертрам. Судя по лицу Мэри, она не ожидала увидеть здесь такую компанию.

– Ага, я слышал, что ты вернулась, Эфимия, – сказал Ричард. – Не знаю, зачем тебе это понадобилось, но по крайней мере я сэкономлю часть дорожных расходов.

Бертрам, насмешливо покосившись на брата, шагнул ко мне:

– Рад видеть, что ты жива и здорова, – приветливо улыбнулся он. – Сюзетт, камеристка моей покойной матушки и очень смелая девушка, дала свидетельские показания, которые полностью проясняют дело.

– Что? Что она могла такого сказать?

Сюзетт хихикнула:

– Я сказала полиции, что много чего знаю о мистере Типтоне. Он раньше не называл своего настоящего имени – у него, как и у многих клиентов, было прозвище. Очень оно ему подходило. Его называли…

Бертрам вскинул руку:

– Думаю, нет смысла опять вдаваться в такие подробности, Сюзетт. Эфимия, тебе достаточно будет знать, что ей известны некие факты, наносящие ущерб репутации Типтона. Она рассказала все моей матери, а та попыталась предостеречь Риченду, но получила от нее гневный отпор. Очевидно, Типтон боялся, что со временем леди Стэплфорд сумеет убедить его невесту или, возможно, в дело вмешаемся мы с Ричардом, и решил, что есть лишь один способ заставить ее замолчать. А потом, когда появилась Сюзетт – живой свидетель его позора, – он понял, что попался, и покончил с собой.

– Ты шантажировала его, – сказала я. – Я видела вас вдвоем в саду.

– Неправда! – злобно возразила Сюзетт. – Я убеждала его сдаться полиции.