Татьяна Луганцева - Как не слететь с катушек

– Иди ко мне, девочка моя. У тебя же почасовая оплата, отдыхай! Денежки получишь, как договорились.

Брюнетка оживилась и прильнула к Олегу.

– Я тебе, котик, нравлюсь? А ты мне очень… Не то, что некоторые… – покосилась она на Мартина.

Мартин сделал вид, что не замечает ее в упор, он налил себе в бокал коньяка и уставился в иллюминатор. Весёлая возня, дикий хохот и визг девушек не отвлекали его от грустных мыслей. Он вспомнил свою женитьбу на Насте – тихой и поначалу разумной девушке, с которой всё же совместная жизнь не получилась. Вспомнил свои многочисленные романы с разными девицами, но все они казались ему пустыми и поверхностными. Он терпеть не мог грудастых кукол, накаченных силиконом, с переделанными – почти всегда неудачно, – глупыми лицами, похожих на аляповатые китайские фигурки. Просыпаясь с такой девицей, он в первую минуту пробуждения боялся увидеть на подушке отклеенные накладные ресницы, клок нарощенных синтетических паклевидных волос или брошенный на пол лохматый кучерявый парик.

Встретив Яну Цветкову, Мартин некоторое время держался напряжённо и отстранённо, так как не мог поверить, что это женщина – его судьба. Она была естественная, весёлая, очень живая и непосредственная. Временами казалась ураганом, дикой кошкой, а порой – нежным ласковым котёнком. С Яной никогда невозможно было находиться в покое – она была непредсказуема и непостоянна, как весенняя погода. Стройная фигурка Яны сводила Мартина с ума, а некоторая, мягко говоря, экстравагантность в одежде вызывала искренний восторг. Яна была роковая женщина, женщина – мечта.

От мыслей о Яне его оторвал возглас Олега:

– Ты, Мартин, наверное, нас осуждаешь! – сказал его друг. – А ведь в молодости куролесил почище нашего.

Брюнетка снова решительно двинулась к Мартину, но Олег ее остановил, придержав за руку.

– Да оставь ты его в покое. Видишь, человек не в настроении. Не стоит быть такой навязчивой, крошка.

– Он мне нравится, – возразила девушка. – Такой красавчик! Как в кино.

– Может, хватит меня обсуждать в третьем лице? Займитесь лучше друг другом, у вас есть двадцать минут, – ответил Мартин.

– А давайте выкинем его из самолета? – внезапно предложил Семён и пьяно хихикнул. – Чтобы не был таким снобом.

Олег широко улыбнулся.

– Ой, не советую тебе, Сеня. Он нас всех разнесёт по кочкам. Спецслужба всё-таки, и спортивное прошлое. Сами вылетим из самолёта, как стрижи.

Мартин снова отвернулся к иллюминатору. Он уже горько жалел, что согласился совершить перелёт в компании своего друга. Лучше бы поехал на «Сапсане».

– Ребята, плохо! Мне плохо! Помогите! – Из кабины пилота вывалился парень в форме и повалился навзничь на пол.

На секунду воцарилась мёртвая тишина, а потом девицы завизжали. Мартин кинулся к лётчику, расстегнул ему ворот и попытался нащупать пульс. Бледный как полотно пилот тихо стонал, покрылся холодным липким потом, лицо его перекосилось. Он закатил глаза.

– А в кабине-то никого! – заголосил Олег.

Девушки впали просто в истерику, сбились, как овцы, в кучу и визжали, не переставая.

– Иди сюда! – приказал Мартин Олегу. – Подними ему голову и положи повыше! Держи, говорю! У человека, похоже, инсульт.

Мартин метнулся в кабину, уже сползая по стенке, потому что самолет резко накренился влево. Он сел в кресло пилота и принял управление самолётом на себя. У Мартина был свой самолёт, и он мог им управлять. Он прекрасно знал, что основной орган управления – это штурвал. Чтобы поднять нос самолёта, необходимо тянуть штурвал на себя, если надавить от себя, то нос будет опускаться и самолёт начнёт пикировать. Педали следует использовать на взлёте и при посадке, при разбеге и при пробеге по взлётно-посадочной полосе. Он связался с землёй и получил разрешение на посадку.

В салоне самолёта царил неописуемый хаос. Вода из джакузи выплеснулась на пол и все вещи намокли. Девицы бились в истерике, а пьяные друзья Олега держались за сердце. Лётчик не шевелился. «Скорая помощь» фактически понадобилась всем.

– Хорошо, что мы не выкинули его из самолета. Хоть и не был Мартин компанейским парнем, но все-таки пригодился, – пошутил Семён – начальник отдела валютных операций, когда его сажали в карету «Скорой помощи!

По лицам работников аэропорта было видно, что им очень надоели «частники» с их вечными происшествиями. Мартин дал объяснение в полиции и отправился искать такси, так как после этого происшествия у него мелко тряслись руки.