Дарья Калинина - Осторожно - карантин!

— Мать отдала коллекцию тебе?

— Да. Коллекция у меня, — стараясь говорить спокойно, произнес Саша. — Она все это время находилась в этом доме, в тайнике, куда я ее спрятал. Это была не моя прихоть, таково было пожелание Эльзы Константиновны.

— Вранье!

— Ложь!

— Мальчишка просто решил захапать монеты себе!

— Как не стыдно!

— Вырастили на свою голову!

Примерно чего-то в этом роде Саша и ожидал услышать от своих родственников.

— Монеты я вам верну, когда достигнете справедливой договоренности, как их нужно поделить. Лично я считаю, что их нужно разделить поровну между тремя наследниками — тремя сыновьями.

Поднялся страшный шум. Кто-то доказывал, что Мишель не имеет права на коллекцию, потому что он не родной сын, а приемный. Кто-то кричал, что из числа претендентов нужно исключить не только Петю, но и всех его отпрысков. Их отец и так достаточно поживился за общий счет. Кто-то даже намекнул, что и Сашу надо гнать в три шеи, небось в коллекции уже и так не хватает самых ценных экземпляров.

Но общий гвалт перекрыл голос Ефима Петровича. Каким образом маленькому старичку с его негромким голосочком удалось привлечь к себе внимание всех собравшихся, так для Саши и осталось загадкой. Но Ефим Петрович заговорил, и все его услышали.

— Вопрос, где и у кого будет храниться коллекция, решен Эльзой Константиновной еще до ее кончины. На этот счет ею оставлены четкие указания. Коллекция будет передана мне для окончательной описи и оценки.

Дядя Витя нахмурился.

— Не подумайте, что мы вам не доверяем, уважаемый Ефим Петрович. Но вы человек немолодой, вдруг с вами что-то случится? Как мы тогда вызволим назад свои монеты?

— Напрасно вы думаете, что умирают только старики, — усмехнулся нумизмат. — Молодой возраст вовсе не стопроцентная страховка от смерти. Но, так или иначе, есть письменные указания владелицы коллекции — вашей матери. Разумеется, если вы пойдете против ее воли, то я не смогу вам помешать. Но в таком случае вы рискуете потерять коллекцию вовсе.

— Почему это?

— Среди вас есть некто, кто хочет завладеть коллекцией единолично, — спокойно объяснил Ефим Петрович. — Тот заботливо приготовленный фальшивый альбом, он ведь появился в этом доме неспроста. Кто-то хотел подменить настоящий альбом на фальшивый. Вот для чего был приобретен похожий альбом, и вот зачем он был забит точными копиями оригиналов монет.

— Но мама бы сразу же заметила, что альбом не тот. Подняла бы шум!

— Вот именно! Шума не должно было быть. Эльза Константиновна не должна была увидеть второй альбом. И к тому же пока она была жива, то и альбом оставался бы у нее. Она же с ним ни на минуту не расставалась. Поэтому готовилось еще одно убийство, а именно физическое устранение Эльзы Константиновны.

— Не может быть!

— Увы, может, — печально произнес нумизмат. — Наша дорогая Эльза Константиновна считала, что кто-то из ее близких хочет ее убить. И возможно, если бы судьба не распорядилась таким образом, что болезнь унесла Эльзу Константиновну, то женщину и впрямь убил бы кто-то из ее близких.

Это было уже последней каплей, которая переполнила чашу общего терпения. После слов Ефима Петровича поднялся такой шум, что расслышать отдельные слова и фразы становилось просто невозможным. Перепуганный Барон полез под диван, а сам Саша сильно пожалел, что не может сделать того же.

Страсти кипели до позднего вечера. Постепенно все выдохлись. И скандал в благородном семействе пошел на убыль. Все сказали друг другу, что никак этого не ожидали, на этом и примирились. Коллекцию было решено оставить в банковском сейфе, вход в который мог быть осуществлен лишь в присутствии всех четверых участников сделки — трех братьев и Ефима Петровича. Ключ от ячейки было решено оставить нумизмату, как лицу наименее заинтересованному.

Но все это было хорошо и правильно, только до банка еще требовалось добраться. Банк располагался в городе, а в город всем присутствующим хода не было. И снова возник вопрос, у кого будет храниться коллекция до ее отправки в город. Судили и рядили долго, но в итоге решили, что лучше уж довериться Ефиму Петровичу, чем кому-либо из членов семьи.

— Вот до какой жизни мы докатились, — горько заключил дядя Петя. — Чужому человеку в нас доверия больше, чем к своим родным.

В ответ родные дружно посоветовали ему заткнуться.

— Чья бы корова мычала!

— Аферист!

— Жулик!