Наталья Александрова: Особенности кошачьей рыбалки

В результате, чтобы хоть что-то заработать, он давал платные консультации. Летом проводил время в известном всему Петербургу Катькином садике — в сквере возле памятника Екатерине Великой, играя в шахматы с такими же старичками приличного вида, а в холодное время года (которое в нашем городе длится восемь-девять месяцев, а то и больше) перебирался в уютный полуподвал ресторана, где его могли найти заинтересованные лица.

— Мое почтение, Иван Игнатьевич! — проговорил Леня, подсаживаясь к старику. — Рад видеть вас в добром здравии!

— Здравствуй, голубь! — приветливо отозвался ветеран подпольного фронта. — Давненько тебя не видел! На здоровье действительно не жалуюсь, скучно только. Может, в шахматишки со стариком сыграешь?

Не дожидаясь Лёниного ответа, он достал доску, расставил на ней старинные резные фигуры и махнул рукой. Из полутьмы тут же возник официант — долговязый молодой парень со странной прической: с одной стороны он был пострижен коротко, почти под ноль, с другой же свисали длинные темные волосы.

— Принеси-ка, голубь, две чашки кофе, — проговорил Иван Игнатьевич, не глядя на официанта. — Ну, ты знаешь, как я люблю, — по-турецки, и чтобы с коньяком!

Едва официант удалился, старик двинул вперед королевскую пешку и взглянул на Маркиза:

— Ну, голубь сизокрылый, с чем на этот раз пожаловал?

Леня сделал точно такой же ход и проговорил:

— Вы ведь, Иван Игнатьевич, все про всех знаете…

— Ну, ты мне льстишь, — старик сделал следующий ход и скромно потупился, — все про всех, может быть, сам Господь Бог не знает. Раньше, конечно, знал, но теперь такая публика пошла, что и Его вокруг пальца обведет. Но кое-что, конечно, и я, грешный, знаю…

— Ну, про своих коллег вы наверняка много знаете.

— Ну, смотря про кого… Кстати, сизокрылый ты мой, как у тебя с памятью?

— Да пока что не жалуюсь.

— Значит, должен помнить мои расценки.

— Само собой! Только скажите, в какой валюте вы сейчас предпочитаете?

Старик задумался.

— Вроде сейчас доллар растет… на гонконгской бирже с утра положительная динамика, десять пунктов прибавил… давай уж в нем!

— Нет проблем! — Леня достал из кармана бумажник и протянул Ивану Игнатьевичу несколько купюр.

Старик не глядя спрятал деньги в карман и проговорил:

— И кто тебя конкретно интересует?

— Конкретно меня интересует, кто работает в гостиницах.

— В гостиницах разные люди работают. Это бизнес обширный… нельзя ли еще конкретнее?

— Еще конкретнее — отель «Империал».

— «Империал», говоришь… — Иван Игнатьевич передвинул ладью. — «Империал» — это у нас Васильевский остров. А на Васильевском такими делами занимается Референт.

— Кто? — удивленно переспросил Леня.

— Есть такой господин, кличка его — Референт. Уж как он ее заработал, не знаю, но только человек ловкий и опасный. Сам по номерам не шастает, для этого у него имеется ловкая девица, зовут Паучок. У нее тату на запястье — голубой паучок на красной паутине.

— Как выглядит? — деловито осведомился Маркиз.

— Нормально выглядит. На все сто. Платиновая блондинка с голубыми глазами… ловкая девушка, в любую форточку пролезет, любой сейф откроет…

— А чем же тогда Референт занимается?

— Ох, сизокрылый ты мой! — вздохнул старик. — Ты же большой мальчик, такие вещи не хуже меня должен понимать. В форточку влезть — это не половина дела и даже не четверть. Главное — выяснить, в какую форточку стоит лезть, а с какой и связываться незачем. Главное — знать, где есть что-то стоящее, да когда хозяина этого стоящего не будет на месте. Главное — отпугнуть конкурентов. В общем, главное, голубь ты мой, — информация!

— Ну, с этим я совершенно согласен! Потому и плачу вам за эту самую информацию!

— Вот то-то! В общем, Референт готовит операции — выясняет, в каком номере остановился денежный постоялец, когда его не бывает на месте, обеспечивает прикрытие… кроме того, Референт находит в каждой гостинице, как говорится, слабое звено — служащего, который за энную сумму достанет ключ от номера, не лезть же и правда в форточку! — а также сообщит, когда постоялец номер покинет, и предупредит, когда он в него может вернуться.

— Ну, это понятно…

— Хорошо, что понятно. А вообще-то тебе шах, голубь ты мой сизокрылый!

— Что вы говорите? И правда шах! — Леня потер пальцем переносицу и переставил своего ферзя. — А вот вам, Иван Игнатьевич, тоже шах, а потом и мат, извините меня великодушно!