Наталья Александрова - Бриллиант из крокодиловых слез

Катерина пристроилась в хвост и задумалась.

В такой унылый осенний день хотелось чего-нибудь яркого, необыкновенного. Например, придумать удивительное панно из пестрых, сверкающих тканей и украсить его блестками. Или поехать куда-нибудь далеко, где нет унылого дождя, где ласково плещет морской прибой и солнце светит триста шестьдесят пять дней в году. Например, в Африку.

Стоило ей подумать об Африке, как она вспомнила о своем больном муже и устыдилась. Он лежит там больной и одинокий, а она здесь, видите ли, мечтает!

— Девушка, можно вас попросить? — раздался вдруг рядом хриплый задушевный голос. — Купите мне настойку боярышника, а? Мне от сердца, буквально пять пузырьков…

Катя подняла голову и увидела небритого мужчину с тусклыми слезящимися глазами. Он протягивал ей несколько скомканных купюр.

— Так купите сами, я вас пропущу без очереди, — предложила она.

— Нашлась тоже добрая, — проворчала стоявшая за ней бабка. — Я, может, тороплюсь!

— Мужчине плохо! — попыталась пристыдить ее Катерина.

— Ага, плохо ему, — проскрипела бабка. — Со вчера ему плохо! Душа у него горит!

— Девушка, мне не отпустят, — уныло протянул мужчина.

— Конечно, не отпущу! — донесся голос из окошечка. — Я его знаю как облупленного! Каждое утро за этой настойкой тащится, чтобы опохмелиться. И вам, женщина, не советую ему ничего покупать. Вам самой что нужно?

— Антигриппин и жаропонижающее, — заторопилась Катя.

Она вернулась из аптеки и уже в коридоре вспомнила, что так и не принесла мужу чай. Окончательно устыдившись, она помчалась в спальню — проверить состояние больного.

Валентин Петрович грустно смотрел в потолок и тяжело, с присвистом дышал.

— Как ты, Валек? — Катя с тревогой склонилась над мужем. — Я принесла тебе лекарства.

— Кумамбра, — едва слышно отозвался профессор. — Кумамбра футу-фруту.

— Господи! — Катерина схватилась за сердце. — Валек, что с тобой? Тебе совсем плохо?

— Амбакуюк, — только и ответил он. — Бардышлы камышлы.

— Ой! — Катерина попятилась и при этом уронила стул.

Грохот упавшей мебели привел ее в чувство. Она схватила с тумбочки градусник и сунула мужу под мышку.

— Аку-маку быр-быр, — оценил заботу профессор и прикрыл глаза.

Катерина опустилась на краешек кровати и уставилась на мужа. Едва дождалась, когда пройдут пять минут, и вытащила градусник.

Ртуть поднялась до отметки сорок и две десятых.

— Ой! — повторила Катерина и схватилась на этот раз за голову. — Ой! — воскликнула она снова и потянулась к телефону.

Как всегда в трудную минуту, она позвонила Ирине Снегиревой.

Ирина была самой близкой ее подругой. Такой же близкой, как Жанна. Но по сравнению с Жанной у нее были два огромных преимущества.

Жанка в любой трудной ситуации сначала ругает Катю и принимается ее перевоспитывать. Нет, конечно, потом она бросается на помощь, но это уже потом. Ирина не такая — первым делом она всегда спешит выразить сочувствие.

И еще Жанка ужасно занята и всячески это подчеркивает. Ирина тоже много работает, но у нее всегда найдется несколько минут для любимой подруги. Свои детективы она строчит дома за компьютером, поэтому ее всегда можно застать на месте. Однако работа есть работа, и иногда Ирина попросту отключает телефон, чтобы ей не мешали сосредоточиться. Но, кажется, сейчас, как смутно помнила Катя, Ирка как раз закончила очередной роман и еще не успела полностью погрузиться в следующий.

Трясущимися руками она тыкала в вечно западающие кнопки и молила бога, чтобы Ирина оказалась дома. Очевидно, телефону передалось ее состояние, потому что Ирина ответила мгновенно.

— Катерина, что случилось? — строго спросила она. Знала по опыту, что если Катю сразу не приструнить, она будет полчаса рыдать, сопеть, сморкаться и до сути разговора доберется бог весть когда.

— Валек, — едва слышно шепнула Катя: силы от горя ее покинули окончательно.

— Что, снова уезжает в Африку? — поинтересовалась Ирина. — Не переживай так, это уже было — съездил и вернулся, никто его там не съел. Наберись терпения.

— Он заболел, — выдохнула Катя в трубку, собрав силы.

— Простудился? Дай ему горячего чаю с малиной, горчицы в носки насыпь, пледом укрой. У вас в коридоре вечно сквозняки гуляют и в окна дует.

— Чай? — встрепенулась Катя. А ведь она так и не принесла мужу чай, хотя он просил. А теперь уже ни о чем не просит, только лежит и говорит по-африкански…

— Катька, кончай реветь! — прикрикнула Ирина. — Говори толком, что у тебя стряслось!