Анатолий Рыбак - Детективное агентство Майкла Черри

Уже после второго пива Сашка знал, что привычки у коня были самые пагубные. До появления Маргарита в конюшне можно было смело оставлять бычки от сигарет где попало, конечно, затушенные по всем правилам техники пожарной безопасности, и не было ни единого случая, чтобы они исчезали в неизвестном направлении. Но окурки это еще что, в последние месяцы участились случаи пропажи порожней тары, а за две недели до исчезновения коня произошло вопиющее безобразие. Из откормочного лотка улетучилась едва початая бутылка марочного портвейна, а лежавшую рядом с ней селедку покромсали до такой неузнаваемости, что к дальнейшему использованию она уже не годилась. Главный конюх тогда еще подумал, что это возможно проделки младшего конюха, но когда он увидел утром Маргарита пьющего воду из двухсотлитровой бочки, то понял, что в отношении младшего конюха вышла промашка.

– Жук был еще тот, – горячился опрашиваемый конюх, – сколько переведено понапрасну овса и всякого другого добра, просто и не счесть. Ему лишний центнер комбикорма сожрать, что раз плюнуть, а какой от этого толк? Разве что лишний раз пукнуть, а у моих свиней начались хронические запоры от систематического недоедания.

После пятой бутылки пива и второй портвейна конюх совсем разоткровенничался. Он поведал Сашке, что только сейчас начинает расправлять крылья, радуясь пропаже супостата. В конце разговора конюх вдруг спросил сыщика, уж не собирается ли тот отыскать его разорителя, и стал грозить ему всеми карами небесными.

В областной ветеринарной службе, где по его разумению конь должен был состоять на постоянном учете, Майкл собирался выведать метрические данные Маргарита. Выданные в адресном бюро координаты завели его на окраину города, но не прошло и трех часов, как здание с нужной вывеской нашлось. Строение находилось в крайне ветхом состоянии и становилось очевидным, что животные, еще сумевшие выжить во время доставки к означенному пункту, по прибытии на него не могли тешить себя надеждами.

На входе висел огромный щит с распорядком работы лечебного учреждения. Через минуту Майкл знал, что здесь разместились главные врачи областного, городского и даже районного ранга. Это очень вдохновляло после длительных поисков и говорило о том, что больше ехать никуда не придется. Несколько обескураживало очень сложное расписание приема.

Если в понедельник главный врач принимал посетителей с восьми утра, то во вторник он принимал их после обеда. Среда была днем разъездов по области, а четверг являлся не приемным днем. По логике четверг был выходным, и главврач отсыпался где-нибудь на загородной даче, или активно перекапывал свою библиотеку в поисках какого-нибудь научного трактата, способного еще более повысить его квалификацию. Но далее в расписании сообщалось, что выходные у него – пятница и суббота, а о том, где мог находиться главный ветврач области в воскресный день, можно было только догадываться.

Майкл переключился на изучение графика работы главврачей рангом пониже, но дошел только до середины расписания и запутался окончательно. Нужно было приступать к более решительным действиям. Он надвинул кепку на глаза и открыл входную дверь.

Приемное отделение, или попросту коридор, напоминал птичий рынок в период проведения на нем показательной республиканской ярмарки. Все кругом мяукало, кудахтало и даже пыталось гавкать сквозь натянутые намордники. Для начала Майкл решил осмотреться.

В одной из комнат принимал врач, специализировавшийся на кошках, в другой принимали всех подряд. Плотного телосложения и совершенно лысый дядька в белом халате, очевидно, был мастером широкого ветеринарного профиля. После выскочившего из дверей здоровенного петуха, у которого из глотки бил целый фонтан зеленой микстуры, к нему повели черного бульдога с перемотанным правым ухом.

В детстве у сыщика была собачонка, она болела крайне редко, но если такое случалось, то дед Майкла именовал заболевание не иначе как чумкой. После установления диагноза он брал большую лейку и принимался лить в глотку пса яблочное вино домашнего производства, периодически отрывая от струи собачью глотку и подставляя свою.

Майклу хотелось посмотреть на работу профессионала, поэтому он придвинулся вплотную к двери, чтобы не упустить ни одной детали из оздоровительного процесса.

С помощью хозяина врач взгромоздил собаку на стол и для начала влил в пасть стакан микстуры, удивительным образом схожей с той, которая выливалась из удиравшего петуха. Стоило только хозяину заикнуться о больном ухе, как новая порция с бульканьем исчезла в том же направлении. Как ни странно, но в отличие от встревоженной птицы собака вела себя очень смирно, и даже завиляла хвостом, очевидно ожидая добавки.