Татьяна Луганцева - Я залезу выше крыши

– Мама, ну что ты такое говоришь?! Вот как ты можешь обидеть человека – и даже не заметить этого? По-твоему, все спортсмены – тупые?

– Я этого не говорила!

– А прозвучало именно так. Так чего же Маша хотела?

– Попросить нас помочь ему! Парень из глухого села, никуда не выезжал, а тут – Москва, он растеряется напрочь! Для него «потолок» – областной центр, это как в Москве один квартал! Чтобы мы его встретили и помогли добраться до института физкультуры. А там на время сдачи экзаменов иногородним общежитие дают.

– Ну хорошо, поможем, – согласилась Мирабелла.

– Он сегодня вечером приезжает. Вот, у меня все записано: поезд номер пятнадцать, Киев – Москва, вагон номер восемь. Надо встречать его с табличкой: «Григорий».

– Сегодня? В котором часу?

– В семь вечера.

– Хорошо, я встречу, табличку только сделай.

– Ладно. А еще…

– Что? – напряглась Мирабелла. Она хорошо знала этот особый голосок Александры Ильиничны: матери явно чего-то еще хотелось.

– Вчера Зина приходила.

– Какая Зина? Соседка? – уточнила дочь.

– Она…

– Мама, не тяни. Что ей надо? – спросила Мирабелла.

– Котик у нее захворал. Кушает плохо, шерсть выпадает. Да ты его знаешь. Такой серенький, Барсик.

– И что? Мы-то тут при чем? – не понимала Мирабелла, не помнила она никакого Барсика, и к тому же она терпеть не могла кошек. Если бы у нее была возможность завести домашнее животное, то это была бы собака.

– Белла, Зине уже под восемьдесят! Она еле ходит, попросила меня отнести ее кота в ветеринарку. Денег дала, от пенсии оторвала пятьсот рублей, – пояснила Александра Ильинична.

– Ну так и отнеси Барсика! – глотнула кофе Мирабелла. – Сама! Твоя же знакомая…

– Какая ты злая, дочь!

– Да? Правда?

– Ты же сегодня не работаешь, – напомнила ей мать.

– Нет, – пряча улыбку, ответила Белла.

– Я – старая женщина, – продолжила Александра Ильинична.

– Не такая уж и старая!

– Неважно!

– Ты пообещала помочь своей подруге!

– Мирабелла…

– Хорошо! Ладно! Съезжу я с этим котом куда скажете, что еще? Тебя не переспоришь все равно!

– Больше ничего! – подняла руки Александра Ильинична.

– А когда надо ехать? – спросила Мирабелла.

– С утра.

– С утра я – с котом, вечером – с Гришей. Весь день заранее расписан! Теперь я понимаю, почему ты освободила меня от работы. Словно специально! Ты сделала это для того, чтобы я сегодня поработала для вас всех.

– Не говори ерунды! Ты на себя посмотри в зеркало! Как ты к пациентам пойдешь? Скажут, или докторша пьющая, или муж ее избивает, что тоже позорно. Научись с кроватей не падать! Не маленькая уже! Ты еще скажи, что это я тебя с кровати спихнула, чтобы загрузить делами!

«Лучше бы я пошла на работу!» – в сердцах подумала Мирабелла. Она оделась и отправилась – буквально на растерзание – к соседке Зинаиде. Несмотря на почтенный возраст, энергии этой старушке было не занимать. С ней давно никто не общался, и она решила полностью оторваться на случайно зашедшей к ней Мирабелле. Та не сразу поняла, что она хочет рассказать ей обо всей своей жизни, – начиная от тяжелых довоенных лет, голодного детства, комсомольских строек, житья в бараках до последних событий.

Вначале Мирабелла слушала ее с почтением, понимая, что старому человеку скучно, в кои-то веки к ней кто-то зашел в гости, конечно, ей хочется поговорить. Девушку усадили пить чай – в очень «экономном» стиле. Это означало, что заварили две чашки с одним пакетиком, положили в чай по одному кусочку сахара и из глубины шкафа достали весьма древние, непрезентабельно выглядевшие сушки и печенье, уже пахнущие затхлостью.

Мирабелла начала давиться горячим чаем, но Зина разговор не прервала. Она с упоением стала рассказывать девушке о каких-то своих подругах: Клавдии Ивановне, Стефании Марковне, Серафиме Тихоновне… И о жизни каждой из них. У Мирабеллы округлились глаза. Ей хватило и сведений о жизни самой Зинаиды, а слушать еще и о людях, которых она даже не знала, ей совсем не хотелось. Она стала посматривать на часы.

– Извините, но мне пора. – Она дошла до финальной точки кипения.

– Куда же?! – кинулась Зинаида «грудью на амбразуру». – Еще чайку? А отчего сушечку не берешь?

Мирабеллу усадили обратно за стол, и пытка продолжилась. Не отпихивать же бабку силой? Мирабелла положила сушку в рот и поняла по ее твердости, что она доисторическая. Она попыталась откусить кусочек, но – безуспешно.