Дарья Донцова - Презентация ящика Пандоры

– Пять минут назад из ваших уст прозвучала фраза о любви Юрия Петровича к вам, – напомнила я.

– Я соврала, – шмыгнула носом девица, – Зиновьев меня с детства в любых пакостях подозревает. Разбил его Валерка в школе окно? Я виновата, мальчик передо мной покрасоваться хотел. Стал его сын по электричкам с товаром бегать? Снова Сытина в ответе, она у Валерика подарки требует. Я мировое зло!

– Зачем вам синяк и повязка? – насела я на Наташу. – Вы были в сговоре с бандитами? Решили поэтому изобразить, как вам здорово досталось?

– Вот! – затряслась кассирша. – И ведь все так подумают. Знаете, каково это – в деревне жить?

Я показала на большое окно:

– Там город с населением почти полмиллиона.

– Нет, – резко возразила девушка, – там не ваша Москва, а штук двадцать сел убогих, которые одним именем Фурск называются. Если от столицы двадцать километров отъехать, зону элитных поселков миновать, то сразу деревня начинается, где мнение баб у колодца самое правильное, и так оно вам судьбу перекорежит, что хоть вон беги. Я уехала в Москву, не собиралась никогда возвращаться. Да из-за мамы пришлось. Думаете, почему я здесь никак на службу пристроиться не могла? В Фурске несколько клиник, и частные, и муниципальные. Кроме того, можно сиделкой домашней наняться. У меня диплом. Почему никуда не попала?

– Из-за матери, – предположила я, – ее одну нельзя оставить, лежачему человеку пить-есть, в туалет ходить требуется. Как ее бросить?

Наташа рассмеялась.

– Она теперь ходячая! И памперсы на всякий случай есть. Прекрасно мама обходится, пока я на службе. Я пыталась в клинику попасть, да не взяли. Меня считают убийцей Валерки! Сына Зиновьева. Ясно?

Я не нашлась, что ответить, а Сытина продолжала:

– Он с собой покончил, из окна выпал.

– А вы при чем? – не поняла я.

Наташа махнула рукой.

– Долго объяснять. Если в двух словах, то Юрий Петрович считает, что я заказала у ведьмы заговор Валерке на смерть. И все поверили. Я пыталась объяснить, что это неправда. Да разве люди свое мнение переменят?

– Маловероятно, – вздохнула я, которую вся фирма назвала любовницей Звягина задолго до того, как у нас с ним начался роман. Мы просто дружили, но сотрудники-то считали иначе.

– Когда Валерка умер, – продолжала Сытина, – мне устроили бойкот, пришлось уехать. Зиновьев не дурак, он как поступает при разговоре с кем-нибудь? Сначала похвалит меня, потом покритикует, дескать, Сытина прекрасная девочка, но есть у нее небольшой грешок, бегает по колдуньям, заговоры на смерть заказывает. Через месяц вам кто-нибудь непременно о смерти Валерия расскажет, о том, что я его извела. И готово, вы выставите меня за дверь. Юрий Петрович на меня сразу бочку не покатит, потихоньку будет гадости вам сообщать. И, опаньки, я на улице. Зачем вам медсестра, у которой дурная слава? Поэтому мне пришлось забыть про свою профессию, выучиться в магазине сидеть. Все из-за дерьма, которое на меня Юрий Петрович льет.

– По какой причине мне вас на улицу выставлять? – не поняла я. – Бегаете по знахарям? Да на здоровье. Глупо, конечно, но у каждого свои радости!

– Вдруг я на вас порчу наведу? – скривилась Ната. – Все так думают!

Я махнула рукой.

– Не верю я в эти глупости. А раз так, то на меня энергетические вампиры не действуют.

– Вы умная, а в Фурске идиотов масса, – сердито сказала кассирша. – И откуда мне знать, как вы относитесь к заговорам и куклам вуду? Поверите в чушь и меня коленом под зад.

– Хорошо, я поняла. Но зачем спектакль с синяком и бинтами? – спросила я.

Сытина сдвинула брови.

– Просто так.

Я посмотрела на девушку.

– Вам нужны деньги?

– А вам нет? – вмиг задала свой вопрос собеседница.

Я встала.

– Решили слупить компенсацию с фирмы «Бак»? Травма, которая получена на работе? Наши сотрудники застрахованы, но с каждым случаем будет разбираться компания…

– Нет! Как вы могли такое подумать! – возмутилась Сытина. – Я ни на секунду не мошенница!

– Как недавно вы справедливо заметили: мы друг друга совсем не знаем, – усмехнулась я, – внешность обманчива. Наталья! У вас испытательный срок на месяц?

Сытина прижала руки к груди.

– Пожалуйста, не увольняйте! Нам с мамой отсюда некуда уехать! Я еле-еле работу нашла.

Я взяла сумку.

– Не знаю, по какой причине вы решили устроить этот спектакль, но…

– Он не хотел в меня стрелять, – прошептала Наташа, – только никому ни слова. Умоляю. Боюсь, вдруг Зиновьев догадается!