Дарья Калинина - Драйв, хайп и кайф

– Я?!

– Ну то есть мне показалось, что это была ты.

– А что кричал тот мужчина, который вас спас?

– По большей части он нецензурно ругался.

– На вас?

– Нет. Чего ему на меня ругаться? Наоборот, меня он всячески опекал. Потом и до полицейского отделения лично доставил. И проследил, чтобы они от меня заявление по всей форме приняли. А там на перекрестке он орал на водителя той машины, которая меня едва не задавила. На тебя, Марина. Ну верней, на ту женщину, которая была похожа на тебя.

Саша решил вмешаться:

– Можно еще раз уточнить, за рулем вы увидели маму или просто похожую на нее женщину?

– Ну… Там была женщина с такой же прической, как у Марины. И одета она была также… Марина, ну, кончай дуться. В конце концов это меня хотели убить, а я и то не дуюсь. Лучше скажи, ты помнишь ту свою красную куртку, которую я тебе подарила? Помнишь? Так вот, мне показалось, что женщина за рулем в ней и была.

– Могу вас разочаровать, тетя. Ту куртку я никогда не носила.

– Нет? А почему?

– С ростом вы не угадали. Она мне велика. Как я повесила ваш подарок в шкаф, так она и висит у меня в шкафу. Я даже ярлычок с нее не срезала. И ценник не сняла.

– Маринка, ну не обижайся ты на меня, – взмолилась Елизафета Федоровна. – Пойми, я и сама в полнейших непонятках. Я же понимаю, что ты не могла пытаться меня убить. Уж если бы ты взялась прихлопнуть свою старую тетку, сделала бы это чисто и с первого раза! А не то что эта недотепа, то с одного конца зайдет, то с другого, а результата все нет.

– То есть были и другие случаи?

– А то! – задорно ответила тетя Фета. – Было еще два случая. Первый я вам описала. Там меня из-под колес вытащил случайный прохожий. Теперь случай номер два, когда меня пытались задушить. Пожалуй, это было еще менее приятно. В первом случае я отделалась легким испугом. А тут мне повредили шейные позвонки. Что-то в шее хрустнуло, и мне неделю пришлось ходить в бандаже.

– Как это случилось?

– Рассказываю. Это было первого мая.

– То есть почти через три недели после первого покушения?

Елизафета Федоровна кивнула головой и продолжала:

– Я возвращалась с праздничного концерта. После концерта мы с приятельницами заглянули в ресторан, чтобы немножко перекусить и поболтать. И так как не виделись с ними мы уже давно, то у нас было о чем поговорить. Мы засиделись до закрытия ресторана. Потом еще долго прощались на улице. И когда я приехала к дому, то час был уже весьма поздний. Я расплатилась с таксистом, он уехал, а я вошла в подъезд. И вот тут на меня напали.

– Кто? Вы видели лицо напавшего?

– Откуда? Он напал на меня со спины. Просто схватил меня за шею и принялся душить. Тогда я пнула его локтем, потом лягнула одной ногой, потом другой. Надо сказать, что туфли на мне в тот вечер были на высоком каблуке. И этот каблук угодил злодею… куда-то. Он охнул, а потом выпустил меня и убежал. А я почти без сознания рухнула на ступеньки лестницы. Нашел меня таксист. Он же вызвал врачей.

– Какой таксист? Он же уехал.

– Уехал, а потом вернулся, потому что обнаружил, что я вместе с тысячной бумажкой сунула ему еще и пять тысяч. Одна купюра была завернута в другую. И я даже не вспомнила, когда расплачивалась, что там не одна, а две бумажки.

– Какой честный таксист.

– Он верующий. По выходным дням служит в монастыре тут неподалеку, в Ленинском. Так вот таксист приехал спросить, может ли обратить эти пять тысяч на дела милосердия и милостыню. Обещал, что облагодетельствованные этими деньгами люди будут молиться за меня.

– И вы разрешили?

– Я только что чуть было не рассталась с жизнью. Конечно, мне в тот момент показалось, что чьи-то молитвы очень бы мне пригодились. Я не только позволила ему взять эти деньги, но на следующий день дала еще.

– Вы и на следующий день с этим таксистом виделись?

– Он пришел ко мне в больницу, чтобы уточнить, не нужна ли мне помощь.

– Так он что-то или кого-то видел?

– К сожалению, нет. Никого он не видел, кроме какого-то мужчины, убегавшего прочь от дома в компании с невысокой женщиной, по приметам один в один похожей на тебя, Марина.

Саша с сочувствием взглянул на свою маму. Та была бледна. И ее руки то и дело нервно сжимались и разжимались.

– Тетя… я…

– Ничего, Мариночка, – необычайно тихо и ласково отозвалась тетя Фета. – Мы с тобой это преодолеем.

И она взяла племянницу за руку.

– Я должна была рассказать тебе все это еще раньше. После того первого случая.

– Почему же не сказали?