Далия Трускиновская - Труп-невидимка

– К Расторгуевым! – заявила свекровь, потом отпустила мускулистую руку стриптизера, подбежала ко мне, изящно семеня, склонилась к уху и прошептала:

– Тебе не кажется, что красный бархат меня полнит?

Я оглядела ее статную фигуру. Да, подумала я, есть женщины в русских селеньях. Свекровь неправильно поняла мой оценивающий взгляд.

– Все. Сажусь на диету, снова триста граммов прибавила.

У меня за спиной зашипело. Я подумала, что это Марик или Бобик, которых Гоша смотал с меня и уложил в кресло. Но это была моя младшая свекровь Нинель Аристарховна, от третьего мужа Валерия Куропаткина у которой периоды бесчеловечной диеты и безрезультатной перемежались периодами щенячьего и очень даже результативного обжорства.

Нинель Аристарховна была тоже вся в бархате – но в бархатном халате, который ее, конечно, не стройнил, но и полнее не делал – просто полнее сделать ее было уже невозможно.

– Кто такие Расторгуевы? – спросила я, но старшая свекровь, ощупывая себе бока, поспешила к зеркалу.

– Ах, ах, что с женщиной делают годы, – кокетливо заметила она. – Стану жирной некрасивой коровой, и выгонят меня с телевидения взашей.

Я чуть было не спросила, что еще за телевидение. Вовремя догадалась – это старшая свекровь распускала хвост перед своим стриптизером. Рожа у парня была красивая, ничего не скажешь, но тупая, свекровь с тем же успехом могла вслух беспокоиться, что ее выгонят из академии наук.

– Так кто такие Расторгуевы? – спросила я, перекрикивая шип младшей свекрови.

– Род почтенный, старого корня род, – объяснил мне свекор. – Старшая ветвь Расторгуевых дала России боярина Ивана Расторгуева, прозванием Белый Лапоть, что с полячишками задружился и в Тушино к тушинскому вору с поклоном ездил.

Я тихо ужаснулась свекровым познаниям. Положительно, психоаналитик Раймондюкас чересчур глубоко копнул. Но я его понимаю – никакой юрист не квалифицирует это как нарушение пределов необходимой самообороны.

– Ты что, Галю с Лешей забыла? – удивилась старшая свекровь. – Ну наших прежних соседей по старой квартире.

– А-а… – протянула я без особого энтузиазма.

Когда Мприк и Бобик были еще маленькие, они часто проскальзывали к Расторгуевым по дырам в межэтажных перекрытиях. От Расторгуевых же прибегали бразильские тараканы размером с мою ладонь.

– Я их встретила, так знаешь? Они опять наши соседи!

– Как? – удивилась я.

Вилкино – элитный поселок, и все население мне известно. Я была вынуждена купить тут участок и построить особняк, когда меня стали преследовать поклонницы моего таланта. Согласитесь, когда перед твоим окном с утра до вечера маршируют дамы и девицы из Общества друзей Иоанны Квасильевой, когда они звонят и спрашивают, почему я сегодня в желтой кофточке, а не в зеленой, когда они пишут письма на десяти страницах, которые начинаются с угрозы самоубийством, начинаешь даже сожалеть, что небеса наградили тебя таким ослепительным талантом.

– Этого только не хватало! – взвилась моя младшая свекровь. – Яша, вы как знаете, а я уезжаю в Африку!

– Арапы зело черны и страхолюдны собой, – ответил ей Альфонс Альфонсович. – И суть нехристи поганые.

Он напрочь забыл, как супруг Светика Мвалабобе водил его в общежитие института Дружбы народов имени Патриса Лумумбы, где молоденькие хорошенькие негритяночки расхаживали по этажам так, как привыкли ходить на своей далекой родине.

– Нинелька, ты ни хрена не поняла! – заявила старшая свекровь. – Они не в Вилкине живут, а в Тарелкине. И у них там страусиная ферма!

– У Расторгуевых? – удивилась я.

Дело в том, что если мы держали исключительно рептилий и земноводных, то Расторгуевы предпочитали экзотических насекомых. Кроме прочего добра, у них жили большие и совершенно безопасные скорпионы. Я прекрасно понимала, что эти милашки мухи не обидят, но всякий раз, извлекая скорпиона из своих тапочек, задумывалась.

– У Расторгуевых! – подтвердила свекровь. – И нас всех пригласили на уикэнд! Вместе с животными!

– Ур-р-р-ра-а-а-а! – грянуло из камина.

Оттуда вылезли очень довольные произведенным эффектом оболтусы – внуки Авдотьи Гавриловны.

Милые мальчики пили все, что горит, курили все, что когда-то росло на ветках, и, боюсь, укладывали в постель все, что шевелится. Кроме того, они обожали новые виды транспорта. Именно они загнали однажды в Яузу наш новенький автокран. Они гонялись на машинах и марках, специально ездили в Арабские Эмираты покататься на беговых верблюдах, и однажды я чуть не сошла с ума, обнаружив в гараже живого и очень недовольного кенгуру. Кто-то наврал близнецам, что эта скотинка развивает бешеную скорость. Дело кончилось печально – кенгуру имел способность, ухватив врага за голову передними лапами, лягать его задними в живот.