Далия Трускиновская: Женщина четвертой категории

Все шло хорошо, пока непонятный лесной вотяк не притащил костяной стул…

Надо сказать, что в квартире египетской царицы было множество книг, которые Лена от скуки постоянно читала. Когда Мамай рассказала ей про стул, Лене показалось, что она его где-то уже встречала. Она открыла нужный альбом – и, к большому своему удивлению, там его и обнаружила. Стул был не простой – и, судя по всему, вотяк тоже был не простой. Но вотяк исчез, а в руках у реставраторш оказалось сокровище, которое можно было продать за бешеные деньги. А если еще сделать копии!..

Царица Клеопатра зря денег не тратила. К тому же, она понимала, что новые русские через несколько лет станут нормальными русскими и научатся отличать оригиналы от подделок. Следовало сворачивать деятельность «Мебелюкса» и удирать за границу. Лично для себя египетская царица присмотрела Монако.

Но ей хотелось напоследок сорвать самый жирный куш. То есть, прикарманить деньги за обе копии, не делясь ни с кем. Эти деньги, уплаченные Новогиреевым и Крупским, должны были быть доставлены на квартиру к Наталье. У Абрикосовой их хранить было опасно – муженек имел привычку шарить во всех закоулках. Мамай, как на грех, затеяла ремонт, и дом был полон полупьяных мужиков.

Первой Клеопатра убрала Катю Абрикосову – когда она выполнила свою часть работы, основополагающие фрагменты фальшивых стульев. Потом настала очередь Натальи. Но Сашке, исполнившему роль киллера, не повезло, – вмешалась Перлюстрация Партиленовна.

Когда дошло до Перлюстрации Партиленовны, папашка приосанился. А я вздохнула.

Сашка следил за мной, когда я вытаскивала ночью из дому египетского быка, Он уже были в трех шагах от меня с какой-нибудь клюшкой для гольфа наготове, но его спугнула патрульная машина – менты очень вовремя стали у меня допытываться, куда это я волоку произведение искусства. А потом я нырнула в метро.

Конечно, я упустила тогда классную возможность получить тупым тяжелым предметом по затылку, как бесстрашная Яша Квасильева. Тем самым я не то что поднялась бы на одну ступеньку с ней – нет, об этом я и мечтать не смею, – но хоть чуточку бы к ней приблизилась. Но ведь я же в конце концов схлопотала скалкой по башке!

Но зато они похитили беззащитную подружку-сестричку и спрятали ее в ванной у Клеопатры. По-моему, Лягусик даже не очень расстроилась из-за такого события. Если только вообще его заметила. Вот полковника Запердолина она, стерва, сразу заметила!

Полковник Запердолин меж тем собирался было изложить в подробностях все преступления – убийство Абрикосовой и Натальи, покушения на Юльку и Мамая, но мы уже приехали. Полковник вышел из машины, обошел ее, раскрыл дверцу и протянул мужественную руку Лягусику. Мне прямо нехорошо сделалось. Надо же – сидит такой божий одуванчик в подвале под пальмой, читает роман «Пожар страсти», а потом – бац! И сам полковник Запердолин падает к ее ногам! А тут носишься с метлой целыми днями, пока все подъезды хлоркой перемоешь – умом тронешься, и хоть бы кто внимание обратил!

– И все-таки непонятно, как вы к этому делу пристегнулись, – довольно грубо сказала я, вылезая из машины без посторонней помощи.

– Сейчас поймете, Перлюстрация Партиленовна, – и Запердолин, встав у кирпичной стенки мусорки, вдруг засвистел мотив из «Семнадцати мгновений весны».

Свистел он долго, минут десять, и наконец ему отозвался одинокий свист. Тогда полковник подал какой-то совершенно разбойничий сигнал – и из темноты к нам вышли бомж Охренито и его боевая подруга!

Полковник Запердолин вытянулся перед чумазым бомжом по стойке смирно и рявкнул:

– Здравия желаю, товарищ генерал!

– Буэнос диас, чикито, – ласково отвечал бомж.

– Вот, Лиана Ивановна, разрешите вам представить, – полковник Запердолин сделал широкий жест в сторону бомжей. – Но, если угодно, я сперва завершу историю про генсека…

Завершение было куда удивительнее начала. Что бровастое чучело разбазаривало народное достояние – все и без полковника Запердолина знали. Но когда в конце восьмидесятых стали наконец-то подсчитывать убытки – взялись за головы.

Кроме всего прочего, из Оружейной палаты исчез царский трон.

Генсек даже не позаботился приказать, чтобы сделали приличную копию.

Трон был уникальный. Его подарили царю Михаилу Федоровичу иранские купцы за какие-то поблажки по части пошлин. Царь очень любил это произведение искусство из лучшей слоновой кости, усыпанное бирюзой. Любил его и наследник, Алексей Михайлович. Зато царь Петр, похоже, даже ни разу не присел на костяное сиденье. Понемногу реликвия стала всего лишь экспонатом.