Наталья Александрова - Комплекс Синей Бороды

– Ну, Лола как-нибудь отобьется, – пробормотал Маркиз и принялся тщательно простукивать стену.

В одном месте звук показался ему более глухим, а когда он стукнул посильнее, один кирпич немного сдвинулся с места. Леня слегка расшатал его, подцепил тем же ножом и после нескольких неудачных попыток наконец вытащил из стены.

В образовавшееся отверстие была видна темная пустота. Как Леня и ожидал, он пробился в вентиляционный канал.

– И где же драгоценности мадам Петуховой? – проговорил он, посветив в дыру портативным фонариком. – То есть, пардон, мадам Федорчук, в девичестве Нехорошевой?

На первый взгляд в тайнике ничего не было.

– Но ведь Анна сюда залезала, однозначно, – пробормотал Леня, безуспешно пытаясь глубже заглянуть в темный лаз, – кирпич вынимала, обои подклеивала… где же бриллианты?

Поскольку засунуть в проем голову не получалось, Маркиз просунул руку, насколько удалось, и ощупал стенки канала. И на внутренней стенке обнаружил глубоко закрученный шуруп, к которому был привязан конец прочной рыболовной лески.

Леня вытащил часть лески наружу и стал понемногу вытягивать ее, как рыболов вытягивает из-подо льда снасть с попавшейся на нее корюшкой. Чувствовалось, что на конце лески подвешен какой-то груз.

– Ловись, рыбка, большая и маленькая, – приговаривал Леня, понемногу выбирая леску. – Только бы не сорвалась, а то рыбка там уж больно вкусная…

В комнате явно разгорелся скандал. Это было Маркизу на руку: на кухню пока никто не ломился, и он мог спокойно заниматься «подледным ловом».

Наконец в проеме стены показался небольшой, но довольно увесистый мешочек из черной замши.

– Надеюсь, это именно та рыбка, которую я прикармливал! – с этими словами Леня развязал тесемку и вытряхнул содержимое мешочка на ладонь.

На какую-то долю секунды ему пришлось зажмуриться – такое ослепительное сияние ударило в глаза.

На его ладони лежало колье в виде веточек из белого золота, полных цветов и ягод, испускающих холодное чистое сияние бриллиантов. Красота была такая, что у Маркиза, повидавшего в своей жизни немало уникальных драгоценностей, перехватило дыхание. Хотя он и видел имитацию колье, но подлинник произвел на него гораздо большее впечатление.

Вернули его к действительности приближающиеся к двери шаги и голоса.

– Это же попадаются такие люди бесстыжие, – гнусавил женский голос, несомненно принадлежащий красномордой тетке, – прямо на поминках такое себе позволяют!

А вот выставить ее, выставить из квартиры, и потом с лестницы спустить! – по-сорочьи поддакивала мамаше ее крысовидная дочурка.

Леня поспешно спрятал во внутренний карман мешочек с ожерельем и повесил на стенку календарь, прикрыв проделанную в стене дыру. В ту же секунду родственницы ввалились в кухню. Увидев Маркиза, красномордая тетка разинула рот и осведомилась:

– А вы кто?

– Мама, это Шурин сын! – поспешно вступила в разговор «крыска», кокетливо поправляя жиденькие волосики. – Он же тете Варе говорил!

– А вы какой Шуры – свердловской или воронежской? – не унималась тетка.

– Воронежской, – выпалил Маркиз, выбрав город поближе.

– Ну и как она? Как здоровье?

– Ничего… – протянул Леня уклончиво.

– А Люба как?

– Тоже нормально… в Турцию вот съездила с мужем…

– Как – с мужем? – тетка явно опешила. – Он же пять лет как помер!

– Так это новый муж! Она снова замуж вышла. ..

– Замуж? Ведь ей уж семьдесят!

– Представьте себе! – Леня развел руками. – Мы все удивились! И муж на двадцать лет ее младше!

– Да что вы говорите? – в теткиных глазах появилось мечтательное выражение.

– А чего это кирпич на столе лежит? – сменила она тему, когда Маркиз уже попытался выскользнуть с кухни.

Посреди стола действительно красовался кирпич, вынутый Леней из стены. В суматохе Маркиз не успел вставить его на место.

– Не знаю, – Леня пожал плечами, – наверно, капуста квашеная была придавлена…

После этих слов Леня протиснулся мимо тетки и покинул кухню.

Заглянув в комнату, он увидел, что скандал сам собой исчерпался, Лола сидит за столом, а румяный троюродный дядечка обнимает ее за плечи и что-то шепчет на ухо.

Леня громко кашлянул и сделал подруге выразительный знак глазами.

– Твой, что ли? – с сожалением осведомился дядечка.

– Мой! – вздохнула Лола. – С вами хорошо, но долг зовет!

– Только я начала веселиться, а ты меня уже домой тащишь… – с притворной грустью заявила она Лене, спускаясь по лестнице. – Этот Анькин дядюшка – это просто класс!