Наталья Александрова - Рыбкин зонтик

Я уже предчувствовала, что она скажет, когда поймет, что у нее ничего не вышло, но Лариса этого понять не успела, потому что невдалеке послышались мужские голоса, и со стороны вагончика-бытовки показались двое мужичков средних лет.

— Эй, блин, кто это тут хозяйничает? — прокричал один из них и побежал к месту событий.

Лариса изрыгнула порцию густого мата и бросилась наутек. Я едва успела отскочить с ее пути и спрятаться в развалинах. К счастью, она меня не заметила и умчалась к проходу в заборе, через который незадолго перед тем они с Романом проникли на площадку.

Я замерла в проломе стены, боясь пошевельнуться. Если меня обнаружат на месте убийства, вряд ли я смогу оправдаться! Как объясню свое присутствие? Прогуливалась и случайно заглянула на стройплощадку?

Сторожа дошли наконец до места трагедии, и один из них изумленно проговорил:

— Во, блин, трупешник!

— Никак бомжи бутылку не поделили и один другого оприходовал! — высказал свое мнение второй.

— А мне, Михалыч, чтой-то показалось, что баба отсюда убегала!

— Баба? — в голосе мужичка явственно послышалось сомнение. — Ну сам-то подумай, чего здесь бабе делать? Погляди, этот-то, покойник, натуральный бомж… в такую рвань одет… хоть вроде и не старый еще… но все равно, какая баба с таким бомжарой пойдет? Да и погляди, как его приложили толково! Явно кастетом треснули, с одного удара — и насмерть! Ну скажи, Петрович, какая баба может так кастетом орудовать?

— Твоя правда, Михалыч! А только показалось мне… видно, Морозиха нам дрянь какую-то продала, что уже мерещиться всякое начинает! Нет, Михалыч, больше не будем у Морозихи брать, лучше в магазине купим! Хоть оно и дороже, да как-то вернее…

— Да что ты, Петрович, сколько мы у Морозихи брали — и все путем! Никогда такого не было, чтобы бабы мерещились!

— А только я тебе все одно скажу — завязывать надо! Вон мужик лежит, башка пробитая — отчего, думаешь? Все от нее, от проклятой! И ведь моложе нас… Надо, Михалыч, завязывать!

— Насчет того, что завязывать, — это, может, ты под горячую руку, такие серьезные решения нельзя с ходу принимать, а вот милицию вызывать — это точно надо. Мы ведь с тобой объект охраняем, обязаны не допускать и реагировать… так что ты, Петрович, здесь покуда покарауль, чтобы чего не вышло, а я пойду по телефону позвоню, милицию вызову и начальство поставлю в известность, Михаила Моисеича, что так и так, на вверенном объекте…

— Э, нет, Михалыч, так не пойдет! — в голосе Петровича зазвучала паника. — Я покойников не уважаю! Ты, значит, в бытовку пойдешь, а я должен тут находиться и на мозги его вышибленные любоваться? А вдруг еще, не дай бог, второй где-то тут прячется?

— Какой это второй?

— Ну, который этого… кастетом угостил! Или баба…

— Опять ты про свою бабу! — Михалыч звонко сплюнул. — Говорю тебе, не было тут никакой бабы! Ну ладно, пошли вместе — куда этот жмурик денется? Не убежит же, ха-ха! Отбегал уже свое!

— А ежели по уму, — раздумчиво проговорил робкий Петрович, — так надо было нам возле покойника этого Дружка посадить! Приказать ему — стереги! Он у нас все-таки сторожевая собака, а не болонка какая-то! Должен служить, пайку свою отрабатывать!

— Да где твой Дружок? — ответил Михалыч. — Как удрал с утра к своей сучке, так и поминай как звали!

— А ведь непорядок это, тут бомжи шляются, до смертоубийства дошло, так и до хищения ценностей недалеко, а Дружок только о своем помнит…

Голоса сторожей, постепенно стихая, удалились в сторону бытовки.

Я выглянула из своего укрытия.

Первым моим побуждением было немедленно удрать как можно дальше из этого ужасного места, убежать без оглядки… но потом я почувствовала что-то твердое у себя в кармане.

Это был ключ, настоящий ключ от тайника.

Если я сейчас уйду отсюда, вряд ли когда-нибудь снова заставлю себя вернуться на это место.

А если я хочу сломать планы Ларисы Семашко, если я хочу переиграть ее — я должна открыть тайник.

Причем нужно действовать сейчас, немедленно — пока Петрович с Михалычем заняты обсуждением морального облика Дружка.

Конечно, вряд ли милиция очень поспешит, услышав о том, что на стройплощадке проломили голову бомжу, но сами сторожа могут вернуться, и легкомысленный Дружок вспомнит наконец о своих служебных обязанностях и появится в самый неподходящий момент…

Я подошла к трансформаторной будке, стараясь не смотреть в сторону Романа. Точнее, в сторону того, что еще недавно было Романом.