Наталья Александрова - Рыбкин зонтик

— Если к завтрашнему утру не уберешься, приду с участковым! — твердо сказала она.

На том и простились.

На часах было почти двенадцать, и я, наскоро набросав кое-что на лицо, помчалась в больницу. Выглядела я ужасно — после скандала с теткой и после приступа, но некогда было жалеть себя.

В больнице, однако, ничего утешительного мне не сказали. Доктор был не слишком любезен, очевидно, оттого, что ему нечего было мне сообщить. Поражено тридцать пять процентов кожи, сказал он. Больше всего пострадали лицо и руки до локтя. А также шея и плечи. Нижняя часть тела в относительном порядке. Ему повезло, что попал в болотце и сумел сбить огонь. Кроме того, сильный болевой шок, больной тоже мог от него умереть. Но не умер, только без сознания. И рана на голове — очевидно, ударился при падении машины.

— А когда он придет в себя? — прошептала я.

— Чем позже, тем лучше, — отрезал доктор и пояснил, что, когда пациент без сознания, он не испытывает боли. — Сердце работает нормально, — он показал на один из приборов, — наркоз перенес хорошо.

— А глаза, что у него с глазами? — спросила я упавшим голосом.

Ведь голова Романа была полностью забинтована. Доктор помрачнел и отвернулся, из чего я поняла, что с глазами все очень непросто.

Дома вплотную встал вопрос, где мне теперь жить. Тетя Ара, чтобы ее черти забрали, была настроена очень серьезно. То есть она решила выселить меня из квартиры и сделает это, даже если ей придется меня уморить. Тем более я так неосторожно показала ей свою слабость. То есть тетке стоит только перед приходом ко мне как следует опрыскаться своими духами, которые по запаху больше напоминают жидкость для умерщвления тараканов, и задача ее будет выполнена. У меня будет тяжелейший приступ астмы, и если после него я и не помру, то в больницу попаду совершенно точно.

В данный момент попадать в больницу мне никак нельзя — кто же тогда присмотрит за Романом? То есть пока он в реанимации, за ним будет уход, но вот потом…

Делать нечего, придется пока съехать с этой квартиры. А уж потом, когда Рома выздоровеет, я раскрою ему глаза на совершенно наглое и недопустимое поведение его родной тети Ары.

Вот после этого решения у меня окончательно испортилось настроение. Вот ведь, как правильно говорит народная пословица, беда никогда не приходит одна! Казалось бы, такое несчастье с Романом, куда уж больше-то на одного человека! То есть на двух: он может умереть или остаться калекой на всю жизнь, а я еще несколько дней назад собиралась стать женой молодого перспективного бизнесмена, а сейчас мучаюсь неизвестностью и просыпаюсь ночью в холодном поту, увидев во сне жуткий двигающийся белый поршень, от которого зависит жизнь моего Романа.

Нервы мои и так на пределе, и вот, вместо того чтобы хоть немного помочь и обнадежить, судьба посылает мне еще дополнительные испытания в виде тети Ары и ее упорного желания выпихнуть меня из квартиры. Ох уж эти родственники! Пользы от них в трудную минуту совершенно никакой нету, зато если, не дай бог, что с Романом случится, то припрутся на похороны, выползут из всех щелей, как тараканы!

Я заскрипела зубами. Ладно, хватит думать о его родственниках, вспомним о моих. У меня в этом смысле похвастаться тоже нечем.

То есть не подумайте, что меня в свое время нашли в капусте и определили в детский дом. Родители у меня, конечно, были, только сейчас отца уже нету, а мама вышла замуж второй раз и уехала в Москву. Зато у меня есть брат. И невестка. И племянник. То есть они все сами по себе, и я, кстати, тоже. Последний раз мы виделись… дай бог памяти, месяцев шесть назад, когда мама приезжала ненадолго из Москвы. Брат старше меня на двенадцать лет, и мы никогда с ним особенно не были близки — сказывалась разница в возрасте.

Он рано женился, привел в дом свою корову. Жутко противная оказалась баба, просто удивительно. Сейчас я понимаю, что мама именно поэтому так поспешила после смерти отца выйти замуж за своего старого приятеля, они когда-то давно учились вместе. Матери просто невмоготу было жить вместе с женой брата.

Трехкомнатную квартиру она оставила своим детям, то есть мне, брату Сергею, его жене и ребенку. После ее отъезда невестка очень обрадовалась и расцвела махровым цветом. Она сделала ремонт в маминой комнате и устроила там шикарную гостиную, чтобы не хуже, чем у людей, говорила она. Я по-прежнему жила в своей комнате, угловой, а они все трое спали в последней, третьей. На мой вопрос, отчего вместо гостиной не сделать было ребенку отдельную комнату, невестка ответила, что это не мое дело. Я тогда пожала плечами и согласилась — действительно, не мои проблемы.