Наталья Александрова - Визит очумелой дамы

Эвелина Павловна первой набросилась на бывшего мужа с оглушительным боевым воплем:

- Мне из-за тебя, мерзавца, уже тазепам не помогает!

- Пусти, пусти меня, - надрывалась Валентина Семеновна, - я ему сейчас.., оторву! Он меня будет помнить! - Дальше из уст интеллигентной женщины полились исключительно непечатные выражения.

- А мне-то, мне-то дайте! - пыталась прорваться к телу Марго, но две другие жены по праву старших отводили душу. Наконец загорелая брюнетка нашла просвет и как следует пнула Сыроенкова ногой в итальянской лодочке, выкрикнув:

- Это тебе, скотина, за мой шрам! За мои закрытые платья!

Удары градом сыпались на несчастного Сыроенкова.

В глазах его начало темнеть, и он не чаял уже остаться в живых, как вдруг Эвелина Павловна отступила на шаг и неожиданно спокойным голосом произнесла:

- Мне элениум не помогал! Мне барбитураты не помогали! А это мне помогло, полегчало наконец! Ух, хорошо! Девки, бросьте его, а то забьем до смерти, отвечай еще потом за этого козла!

Марго еще раз пнула бывшего мужа и глубоко вздохнула:

- Ой, правда, и дышится легко, как после грозы!

Валентина Семеновна последний раз лениво выругалась, вздохнула и наклонилась над поверженным супругом.

Вытащив у него из кармана бумажник, она деловито перелистала его и поморщилась:

- И денег-то кот наплакал, всего восемьсот рублей! Ну, хоть посидим немножко в кафе, потреплемся!

И, бросив поверженное тело бывшего мужа, три женщины решительно зашагали в сторону Троицкого моста.

Римма Петровна скрипнула зубами, выругалась и включила зажигание.

***

- Вот что, Мария, - строго заявила Луша, когда я рассказала ей всю историю с Сыроенковым, окончание которой поведала мне Марго по телефону, - нужно тебе уехать. Эта Лиза, хоть и не вызывает у меня теплых чувств, далеко не дура и знает характер бывшей мадам Караваевой получше нас с тобой. Она-то ни минуты тут не сидела, уже небось где-нибудь на Канарах или куда там ездят-то?

- Понятия не имею, где сейчас Лиза, да и знать не хочу! А вот я лично смоталась бы в Париж на недельку или на две, пока тут все утрясется. Потому что одежду все же лучше всего покупать в Париже, в этом я сегодня убедилась на собственном опыте! Там и лучше, и дешевле. А мне совершенно нечего надеть... И знаешь что, Луша, едем со мной!

- Ну... - Луша растерялась.

- А что? Так мне будет спокойнее, да и веселее. И ты Париж посмотришь, пока я по магазинам бегать буду...

- В магазины я тоже хочу, - слегка надулась тетка, - но остается одна проблема - что делать с Кэсси?

- Боже мой, - воскликнула я, уставившись на очаровательную бирманку, - о ней-то я и не подумала! С собой ее взять, наверное, нельзя...

- Конечно, нет!

- Тогда у кого-нибудь оставить...

- Ну и кому ты можешь ее подбросить?

- Может быть, Варваре? - предложила я без энтузиазма.

- Ты же знаешь, - Луша замялась, - у них отношения как-то не сложились.., не возьмет ее Варвара!

- Ну хоть попробую ее уговорить... Сейчас пойду Кэсси корм покупать, заодно заскочу...

Не успела я нажать кнопку звонка, как дверь Варвариной квартиры широко распахнулась. На пороге стоял бравый отставник Николай Иванович. На нем был повязан кокетливый ситцевый фартучек в крупный горох, руки перемазаны мукой.

Вид у Николая Ивановича был удивительно жизнерадостный.

- Ой, Мария, - обрадовался он, - заходи! А мы с Варенькой тут пироги затеяли...

Из-за его плеча выглянула Варвара - разрумянившаяся и очень довольная.

- Да я на минутку, - смутилась я, - не буду вам мешать, хотела только спросить, вы не могли бы за нашей Кэсси приглядеть какое-то время? Мы с теткой уехать хотим на недельку, не больше, а Кэсси не с кем оставить.., так вот не могли бы вы ее взять на время...

Я замолчала, наткнувшись на суровый Варварин взгляд.

- Ты хочешь, чтобы я приглядывала за этой...

- За вашей кошечкой? - прервал ее Николай Иванович и расплылся в улыбке. - Да за такой красавицей - сколько угодно! Да вы не волнуйтесь, ей будет у нас очень хорошо! Кисонька такая милая...

В наступившей тишине был слышен обреченный вздох Варвары.

***

Выйдя из подъезда, я едва не налетела на Рейна.

Флегматичный прибалт стоял перед самым крыльцом, причем, судя по всему, стоял он здесь очень давно и уже понемножку начал пускать корни и обрастать мхом. Вид у него был какой-то неуверенный, можно сказать, даже взволнованный - если, конечно, этот флегматик вообще способен волноваться.

- Рейн, вы как здесь? - спросила я самым светским тоном.