Дарья Донцова - Фиговый листочек от кутюр

– Мразь, убить тебя мало, дрянь, ненавижу, чтоб ты сдох, вот тебе!

Раздался легкий щелчок, такой звук издает пистолет с глушителем, затем скрежет. Я мигом обернулась. Мужчина за соседним столиком лежал лицом в тарелке, из-под его головы медленно, словно нехотя, вытекала бордово-красная лужа, а к выходу торопилась довольно крупная блондинка с ярко-синей сумкой в руках. Перекрывая вновь заигравшую музыку, я заорала:

– Эй, стой! Держите ее, это убийца! Скорей, скорей!

Поднялся переполох. Секьюрити, стоявшие у двери, схватили блондинку. Та принялась визжать и лягаться. Музыка стихла, народ кинулся посмотреть, что стряслось.

– Вызовите милицию, – надрывалась я, – и «Скорую помощь», срочно, быстрей!

Официанты метались по залу, боясь, что часть посетителей воспользуется переполохом и ускользнет не расплатившись, блондинка верещала, словно кошка, чей хвост попал между косяком и створкой:

– Уроды, козлы долбаные, отпустите, кретины!

Тут появился Ванька, сразу оценил ситуацию, вытащил удостоверение и гаркнул:

– А ну тихо, милиция приехала!

Воцарилась тишина. Даже блондинка перестала исходить визгом, а начала молча молотить секьюрити каблуком по лодыжкам.

– Чего случилось? – сурово спросил Ваня. – Почему ты орешь, как потерпевшая?

Я ткнула пальцем в столик.

– Она его убила, сама слышала…

– Дура, кретинка, идиотка! – ожила блондинка.

– Молчать! – рявкнул Ваня.

И вдруг произошло неожиданное. «Труп» поднял голову, громко икнул и вновь упал носом на столешницу.

– Да он жив, – донеслось из толпы.

– Ясное дело, – заорала блондинка, – что ему сделается, кретину! Позвал в кафе, уже нажратый был, потом добавил и совсем окосел, сволочь, я ему пощечину залепила, он в тарелку и свалился!

– А кровь? – пролепетала я.

Секьюрити, поняв, что ничего не случилось, отпустили блондинку.

– Он небось бутылку с красным вином сшиб, – пояснил один из охранников, – а вы всех перебаламутили: «Убили, убили!»

Блондинка испустила из груди такой звук, который издает на взлете реактивный самолет, схватила с одного из столиков пивную кружу и запулила в меня. Толстенная емкость попала мне в лоб, заехав ручкой в глаз. Через полчаса все успокоились. Пьяного унесли, блондинка отправилась в туалет наводить красоту. Ванька вздохнул:

– Слышь, Лампудель, ты сегодня ночью не заснешь!

– С чего бы?

– А под глазом такой фонарь растет, светло будет. Кстати, голова не болит? Все-таки кружка тяжелая.

– Не поверишь, совсем ничего не чувствую.

Ванька захихикал:

– Кажется, Вовка прав, у тебя и впрямь черепушка из бронебойной стали, ничего ее не берет – ни огнетушитель, ни пивная кружка. У тебя папа не железный дровосек был?

Не обращая внимания на его шуточки, я спокойно ела на удивление вкусную рыбу. Ну ошиблась, с кем не бывает. А Ваня может глумиться сколько угодно, я сейчас как раз занимаюсь очень запутанным делом, никто его не сумеет размотать, кроме меня. Так что пусть Ваня хихикает, там посмотрим. Недаром ведь говорят, что хорошо смеется тот, кто смеется последним.

Backfisch – подросток (нем.).

История знакомства Кати и Лампы описана в романе «Маникюр для покойника», о появлении Лизы рассказывается в детективе «Гадюка в сиропе». Книги выпущены издательством «ЭКСМО-Пресс» в серии «Иронический детектив».

История, о которой сейчас говорит Лампа, рассказана в книге «Канкан на поминках», издательство «ЭКСМО-Пресс».

Аид – в дневнегреческой мифологии царство мертвых.