Дарья Донцова: Гадюка в сиропе

Грызлов сидит в тюрьме «Матросская тишина» и ждет суда; говорят, приговор будет суровым.

Слава Самоненко выздоровел и вновь работает.

Между прочим, Митрофанов оказался не таким уж и противным, и мы иногда вместе пьем чай у Володи Костина дома.

Я нашла себе место работы, но об этом как-нибудь в другой раз.

Кстати, Рамик не превратился ни в мастино-неаполитано, ни в филу-бразильеро. Это просто средней высоты, весьма тучный пес, страстный любитель разной еды, мы теплыми вечерами гуляем с ним по улицам.

Вот и сегодня Лиза и Андрей с шумом и смехом бросили Рамику резиновый мячик. Внезапно игрушка выкатилась на дорогу, девочка, парень и собака бросились наперегонки за ней. И тут раздался визг. От ужаса я чуть не потеряла сознание. Прямо из-за угла на них летела огромная, угрожающе-черная машина.

– Стой, придурок, козел долбаный, урод позорный, грабками вправо руль поворачивай, куда буркалы выпятил, – заорала я изо всей мочи.

Словно услыхав мой вопль, автомобиль резко вильнул и исчез за поворотом. Я в изнеможении прислонилась к стене.

Андрей, Лиза и Рамик уставились на меня во все глаза. Первой отмерла девочка:

– Ага, а нам так говорить ты не разрешаешь!

– Здорово вы по-свойски кумекаете, с понятием! – восхитился Андрей.

Я растерянно молчала. Сама не понимаю, как такое вышло, слова просто сами вылетели изо рта.

– Не тушуйтесь, Ева Андреевна, – засмеялся Андрей, – пойдемте чай пить.

Я содрогнулась:

– Как ты назвал меня?

– Ева, – обрадованно подхватила Лиза, – правда, здоровское мы тебе новое имя нашли! И как только никто не додумался.

Как же, был один субъект.

– Никогда, слышите, никогда не смейте так меня называть, – с расстановкой сказала я, – меня вполне устраивает быть Лампой.

– Только не электрической, – хихикнул Андрей, ловя Рамика.

Да, не керосиновой, не газовой, а просто Лампой, чудесное имя, на мой взгляд.