Дарья Донцова - Хождение под мухой

У меня просто отвисла челюсть. Ну и ну, он уже поет Капины любимые песни про Основной Закон государства!

«Копейка» повернула на восемнадцатом километре и понеслась по довольно узкому шоссе вперед, туда, где сквозь голые деревья виднелся конгломерат домов. Есть еще одна вещь, которая заставляет меня недоумевать. Ну скажите, куда подевалась Федора? Моя начальница и владелица «Шерлока» как сквозь землю провалилась. Звоню, звоню в контору, но без всякого результата. Сначала автоответчик бубнил стандартный текст, что-то типа:

– Никого нет, оставьте сообщение после гудка, – потом начал жалобно жаловаться: – Моя память переполнена, извините. Не могу записать текст.

Федька только сказала мне, что вроде у нас появился клиент, который желает иметь дело исключительно с ней лично, и что она уезжает по его делам. Мелькнула вывеска «Арсеньевск», я вкатилась в город.

Народу на улицах было мало, я опустила стекло и обратилась к двум девочкам, по виду младшим школьницам.

– Где здесь улица Красная?

Девчонки уставились на меня совершенно одинаковыми, круглыми, словно пуговицы, карими глазами. Впрочем, у них были похожи и лица, небось сестры.

– Мы с незнакомыми тетеньками не разговариваем, – хором ответили девицы.

– Это правильно, – одобрила их я и завела мотор.

Надо поискать более сговорчивых аборигенов.

– Тетенька, – раздалось с улицы.

Я высунулась в окно.

– Что?

– Довезете нас, тогда покажем, мы на Красной живем.

Когда довольные девчонки разместились на заднем сиденье, я спросила:

– Значит, разговаривать нельзя, а в машину садиться можно?

– Да вы не злая, – отмахнулись школьницы, – маньяки все дяденьки.

Очень оживленные, они вылезли возле трехэтажного блочного дома и сказали:

– Вон туда ехайте, там и будет нужный вам дом. Он на отшибе находится.

Вдохновленная дружеским напутствием, я последовала в указанном направлении и вскоре наткнулась на глухие железные ворота, на которых была намалевана цифра пятнадцать. Я выключила мотор, потом подумала секундочку, вытащила из бардачка баллончик «Ваша безопасность» и сунула его в лифчик. Оружия у меня нет, да и опасно с ним. А баллончики таскают многие дамы. Даже если обыщут и найдут, всегда легко объяснить, зачем он у тебя.

На мой звонок последовал вопрос:

– Кто?

– Здравствуйте, – осторожно ответила я, – приехала вот…

Я хотела было добавить: «Не нужна ли вам уборщица», – но дверь распахнулась и на пороге появился шкафоподобный парень, перекатывающий во рту жвачку:

– Ты, что ли, из Москвы?

Я кивнула.

– Проходи.

С трудом сдерживая ликование, я поплелась за мордоворотом. Главное, попасть внутрь, а там уж разберусь, что к чему.

За воротами расстилалась ухоженная территория, в глубине участка стоял трехэтажный дом из красного кирпича. Несколько девушек и юношей бродили по очищенным от снега дорожкам.

– Ступай быстрей, – велел «шкаф» и впихнул меня в просторный холл, заставленный уютными, мягкими креслами, – жди тут.

Я покорно встала возле вешалки. Пока совершенно непонятно, чем занимаются во «Взгляде», антураж похож на отель средней руки, все чисто, аккуратно, но не слишком шикарно.

В прихожую быстрым шагом вышла полная женщина в белом халате.

– Ты от Власьева? – отрывисто бросила она.

Я кивнула.

– Двигай туда, – приказала бабища и принялась подталкивать меня кулаком в спину, – чего опоздала? Велено к десяти явиться, а сейчас уже пол-одиннадцатого.

– У электричек перерыв, – шепнула я, плохо понимая, что со мной происходит.

– У электричек перерыв, – передразнила баба и втолкнула меня в небольшое помещение, где на крючках висела разнообразная одежда.

– Переодевайся.

Я послушно нацепила на себя предложенный белый халат.

– Сюда, – велела провожатая, дернула дверь, и мы оказались на огромной кухне.

Тетка доволокла меня до мойки, забитой грязной посудой, и сурово спросила:

– Условия знаешь?

– Нет, – пискнула я.

– Работаешь с десяти утра до десяти вечера, через день, – принялась объяснять шеф-повар или экономка, – расчет по первым числам. Две тысячи на руки без ведомостей. Обед и ужин наш, жри, сколько влезет, хлеб тоже никто не считает, хоть целый батон за щеку засовывай, но с собой брать нельзя. Увижу, что сперла чего, мигом отсюда вылетишь без всякого выходного пособия. Будешь стараться, сама продуктов тебе отсыплю. Усекла?

Я кивнула.

– Начинай тогда, – велела бабенка и показала глазами на бутылочку «Ферри», – давай, в Вилларибо уже танцуют, а в Виллабаджио никак не отмоют противни.