Дарья Донцова: Хождение под мухой

Мы собрались все вместе, обсудили создавшееся положение и… заперли двор. Теперь наступила иная жизнь. Вновь появились лавочки, детская площадка… Наших собак жильцы знают и любят. Кое-кто из соседей приносит в дар им суповые кости. Псам нельзя давать отварные мослы, только сырые, но я всегда благодарю и принимаю подарки, пусть уж лучше угощают собак, чем злятся на них.

Муля и Ада ринулись к забору. Рейчел полетела к машинам, Рамик принялся жадно жевать снег. Мы с Люсей поползли по дорожкам. Иногда вараниха останавливалась и поглядывала на меня.

– Эй, Лампа, – крикнул Степан, наш сосед из 60-й квартиры, – кто это у тебя?

– Люся.

– Ну прикол! Где взяла? Она живая?

– Да.

– Собака такая?

Видали когда-нибудь большего дурака?

– Нет.

– Кошка, что ли?

– Нет, – опять коротко ответила я, надеясь, что Степка отцепится, поняв мое нежелание трепаться с ним.

Но от него трудно было избавиться.

– Во, блин, каракатица, – заржал он, – что за монстр?

Я посмотрела на его приплюснутое лицо, глуповатые, выпученные глазки и спокойно объяснила:

– Знаешь, у нас жаба живет, Гертруда?

– Ну, – кивнул Степка, – пупырчатая такая, Кирюшка показывал.

– Так вот, два месяца тому назад выяснилось, что это на самом деле жаб, Герман.

– Бывает такое, – согласился сосед, – у меня тесть собачку купил на Птичке. Продавали за кобеля, а потом выяснилось, что она натуральная сучка.

– Знаешь, как мы узнали, что он жаб?

– Ну?

– Поймали его с Рейчел!

– Как?!

– Просто. Он ее… Ну, понимаешь?

Степка обалдело кивнул.

– Вот, – фальшиво вздохнула я, – теперь плод любви воспитываем.

– Ты хочешь сказать, – протянул Степка, – что у него отец жаба, а мать Рейчел?

Я кивнула:

– Именно. Новое слово в зоологии: жаботерьер.

Сообщив последнюю новость, я свистнула собак и пошла в подъезд. Люся с достоинством переступала лапами, обутыми в красивые ботинки. На пороге я обернулась. Степан стоял разинув рот. Ну, если наш сосед такой дурак, что верит в жаботерьеров, то так ему и надо.

Я уже совсем было собралась на работу, когда раздался звонок.

– Лампуша, – пробормотала Надя, – пожалуйста, зайди ко мне.

На этот раз Надя встретила меня в брюках и свитере, лицо ее было тщательно отштукатурено, но припухшие красные веки объясняли без слов: хозяйка рыдала все утро.

– Что случилось? – с порога выкрикнула я и, не снимая ботинок, рванула в прихожую. – Что теперь?

Надюша головой указала на простую, черную, хозяйственную сумку, закрытую на «молнию».

– Где взяла? – поинтересовалась я.

– Пошла мусорное ведро вытряхивать, а она возле моей двери стояла.

– Ну ты даешь, – пробормотала я, разглядывая торбу. Вдруг там взрывчатка.

– Нет, – ответила Надя, – небось опять от Богдана… Только сама боюсь открыть…

Я резко рванула «молнию» и почувствовала запах гари. Внутри чернело нечто, грязное и отвратительное. Сдерживая ужас и брезгливость, я отволокла сумку в ванную и вытряхнула содержимое на пол. Из горла вырвался крик.

– Что там? – колотилась в закрытую дверь подруга. – Открой!

– Сейчас, – прохрипела я, оглядывая кучу обгорелых тряпок и белый лист бумаги.

Пиджак, брюки… на подкладке сохранился ярлычок «Хуго Босс».

– Надя, – крикнула я, – Богдан какую фирму любил? Костюмы где покупал?

– «Хуго Босс», – ответила из-за створки Надюша, – открой скорей.

Я быстро запихнула тряпки в сумку и развернула письмо. «Поросеночек мой славный, никогда бы не побеспокоил тебя, но очень уж обидно – вчера все собрались вечерком у Лени Глаголева поболтать, ребята в хороших костюмах, девочки в платьях, Катя Вишнякова в бархате, даже старуха Шершнева в новехоньком прикиде, а я, как бомж, в рванине… Будь добра, пришли мне приличную одежду, лучше всего черную пару, новую.Что же ты меня на тот свет таким уродом отправила. Твой Бубенчик-Богданчик. P.S. Сходи по адресу – Бубновская улица, 17, кв. 8, и передай. Только сегодня, завтра будет поздно».

Я быстро сунула бумагу к себе в карман, потом окинула взглядом ванную. У Надюшки все всегда в порядке, надеяться найти тут пустые бутылки даже не стоит… хотя…

Вытащив из шкафчика половую тряпку и бутылку «Аса», я положила их в сумку на самый верх и открыла дверь.

Надя боязливо всунула голову.

– Ну?

– На этот раз ошибочка вышла, – ощущая бешеное сердцебиение, заявила я, – вот смотри – половая тряпка и тетя Ася.

– Что это? – прошептала Надюша. – Зачем мне это подложили?