Дарья Донцова - Компот из запретного плода

Дегтярев подавил вздох. Беда с новенькими, пока порядок усвоят, куча времени пройдет! Ну куда она лезет, не ее звали.

– Молчи пока, – велел он предполагаемой Нине, – до тебя дело не дошло. Сопотова Лилия!

Деваха с наглым выражением воровки на бесстыжем лице даже не дрогнула.

– Слышь, Сопотова Лилия, – начал закипать Дегтярев, – плохо начинаешь! У нас надо мгновенно отвечать, когда я спрашиваю. Ну, или глухая? Сопотова Лилия, шагай вперед, называй статью, срок!

«Федулова» аккуратно сделала небольшой шажок.

– Сопотова Лилия… – начала она.

Дегтярев обомлел.

– Ты Сопотова?

– Ну да, – совсем не по протоколу ответила осужденная, – сразу вас послушалась, только замолчать велели.

Глаза Александра Михайловича заметались по лицам. Он еле-еле оправился от изумления, такого с ним еще никогда не случалось, Лилия категорически не походила на прожженную воровку, ей следовало быть дурочкой Федуловой, наивной, глуповатой девушкой.

– Да уж, – в растерянности пробормотал начальник.

– Непорядок у нас? – мигом смекнул заместитель, озабоченный «нецарским» выражением на лице Дегтярева.

– Отчество у нее заковыристое, – нашелся Александр Михайлович, – может, перепутали при оформлении. Матрорановна! Небось спьяну ерунду написали! Проверить надо! Это как же отца звать должны?

– Матроран, – спокойно ответила Сопотова.

– Ты, того, молчи, – рявкнул заместитель, – не на воле находишься. У нас первыми не разговаривают, спросят, тогда и рот разуешь.

Нефедова и Федулова побледнели, страх на их лицах перешел в откровенный, совершенно неприкрытый ужас, а Лилия словно не услышала грубых слов, стояла со слегка отрешенным видом, красивая, необычная женщина, казавшаяся даже здесь, в ленинской комнате зоны, абсолютно свободной. Ей очень подходило имя Лилия, такая девушка не могла именоваться Таней, Леной или какой-нибудь Зинкой.

– Матроран? – повторил Дегтярев.

– Да, – кивнула Лилия.

– Он чего, татарин?

– У татар таких идиотских имен не бывает, – вмешался в беседу заместитель.

– Отец был хорват, – спокойно пояснила Лилия.

– Где ж его твоя мать нашла? – удивился Александр Михайлович.

– В лагере, – спокойно пояснила девушка, – подробностей не знаю, родители умерли, меня в детдоме воспитывали, фамилию от мамы получила, а отчество от отца. Мне директриса рассказала, да я особо не расспрашивала, неинтересно!

– Во, – ухмыльнулся зам, – династия! Родители воры, девка им под стать.

Лилия безо всякой улыбки парировала:

– Мать медсестрой служила, вольнонаемной, а как отец за решетку попал, мне неведомо. Всякое случиться могло, разные люди в лагерь попадают, вам это лучше, чем мне, известно.

– Ишь! Разболталась! – заорал заместитель.

– Хорош, – оборвал его Дегтярев, – ладно, пусть уходят.

– Понятно, – буркнул зам.

Через две недели Лилия стала сначала уборщицей в административном здании, а потом «женой» Дегтярева. Александр Михайлович впервые в жизни влюбился. До этого он испытывал по отношению к своим женщинам разные эмоции, но любовью назвать их было нельзя. А тут на голову уже не юного мужчины обрушилась самая настоящая страсть.

Лилия оказалась удивительной женщиной, очень скоро Дегтярев хорошо понял, почему любимая столь легко обводила вокруг пальца наивных людей, втиралась к ним в доверие, а потом обворовывала. В Лилии пропала великолепная актриса, талантливая, с буйной фантазией, не терявшаяся ни при каких обстоятельствах. Она врала, а ей верили наперекор всему.

Поверил Сопотовой и Александр Михайлович, настолько крепко, что дал ей список всех своих прежних любовниц – тех, что хранили «золотой запас». Произошло это в тот день, когда Лилия выходила на свободу. В последнюю ночь Александр Михайлович размечтался.

– Через пару лет могу спокойно проситься в отставку, ты ведь подождешь меня на свободе?

– Конечно, – тихо ответила Лилия, – мы никуда не денемся.

– Мы? – насторожился Дегтярев.

– Я беременна, – ответила Лилия.

Александр Михайлович вздрогнул, но понял, что не от страха, известие просто ошеломило его.

– Слушай меня, – велел он, – сейчас никак со службы уйти не могу, все непросто, надо еще поработать годок-другой, потом по здоровью и смоюсь, незаметно, тихо, без скандалов, не привлекая внимания, ясно?

– Да, – кивнула любимая.

– Но всякое может случиться, инфаркт разобьет!

– Не говори ерунды.

– И все же лучше предусмотреть возможные неприятности, – заволновался Дегтярев, – значит, запоминай, записывать нельзя, дам тебе имена, фамилии, адреса.