Дарья Донцова - Контрольный поцелуй

Когда самолет коснулся земли и, подрагивая, понесся по взлетной полосе, я наконец приняла решение. Не стану сообщать Артамонову о Зое. Скажу, что ничего не узнала, что адвокат отказался беседовать с посторонней бабой и выдавать ей информацию. Андрюшке же до Парижа быстро не добраться, у меня самое меньшее месяц в запасе. И за это время надо найти злодейку. Совершенно уверена, что это женщина. Во-первых, подобный дьявольский план мог прийти в голову только бабе, а во-вторых, она явно рассчитывает прибрать к рукам и вдовца, и денежки…

В Москве шел дождь. Ну почему в отечестве так часто плохая погода? Стащив с вертящегося круга четыре неподъемных баула с вещичками, я нагрузила тележку и еле-еле дотолкала ее до дверей, а за ними уже возвышался Аркадий и подпрыгивала радостно щебечущая Маня.

Дома дети принялись потрошить сумки, я же пошла звонить Артамоновым. Подошла Валерия.

– Как Лида?

– Стабильно тяжелое состояние, – пояснила Лера, – но врачи говорят, раз ухудшения нет, могут появиться положительные сдвиги. А пока она в коме.

Прогнав из головы мысли об одной француженке, пролежавшей перед кончиной двенадцать лет без сознания, я спросила:

– Где Андрюша?

– В театре, репетирует «Офелию».

Ну да, конечно! Не станет же он, как иногда показывают в кинофильмах, сидеть у изголовья умирающей жены и держать ее за руку! У Андрея работа на первом месте, впрочем, у Леры тоже, о чем она и поспешила заявить:

– Я сейчас тоже убегаю, на лекцию опаздываю.

– Подождите, – успела я задать еще один вопрос, – что с девочками?

– Ничего, – коротко ответила Валерия. – Пока никаких сведений, видно, придется все-таки обратиться в милицию…

Я пошла варить кофе. Наконец-то заботливая бабушка решила искать внучек, да и то, наверное, только потому, что приставучая Дашка Васильева без конца названивает!

Я выкатила из гаража «Вольво» и поехала в центр. На завещании, которое показал мне мэтр Кассис, стояла печать нотариуса и адрес конторы – Ленинградское шоссе, дом 64.

Побегав минут пять вокруг огромного серого здания, нашла лестницу, ведущую на второй этаж, и небольшую дощечку «Нотариальная контора».

Обычная трехкомнатная квартира, превращенная предприимчивыми людьми в учреждение. Полноватая женщина подняла глаза от бумаг.

– Никифорову Анастасию Леонидовну можно видеть?

– Это я, – приветливо ответила дама. – Вы по какому вопросу?

– Да вот небольшая неприятность получилась, – я изобразила смущение.

– Слушаю внимательно, – сказала нотариус.

– Во Франции умерла тетя и завещала деньги, большую сумму, моей сестре, Лидии Артамоновой. Мы специально просили ее упомянуть в бумаге только Лиду, чтобы не платить большую пошлину.

– Очень разумно, – кивнула головой женщина, – если в семье нормальные отношения, так делают часто.

– У нас все в порядке, – заверила я ее. – Но, к сожалению, случилось несчастье, Лида сильно заболела и попала в реанимацию. За несколько недель до этого сестра составила завещание в пользу мужа. Я съездила в Париж, показала бумаги, но местные правоведы утверждают, что завещание оформлено не строго по правилам, могут возникнуть осложнения.

– За чем же дело стало? – удивилась нотариус. – Давайте напишем новый документ, учтем все местные требования.

– Лида-то без сознания в реанимации…

– Право, не знаю, как вам помочь, – растерянно произнесла Анастасия Леонидовна.

– Очень просто. Французская сторона успокоится, если нотариус, удостоверивший подпись, даст письменные показания, причем очень лаконичные. Просто напишет: «Я, Никифорова Анастасия Леонидовна, подтверждаю, что госпожа Лидия Артамонова подписала бумаги в моем присутствии».

Никифорова забарабанила пальцами по столу.

– Странное требование, никогда не слышала ни о чем подобном.

– Мы заплатим, – пообещала я, – не волнуйтесь, тут нет ничего противозаконного.

Анастасия Леонидовна двинулась к огромному шкафу.

– Когда, говорите, приходила Артамонова?

– Точно не могу ответить… Летом, но не позже июля.

– Мертвый сезон, – пробормотала нотариус и вытащила тоненькую папочку, – кажется, нашла. Действительно, заглядывала ваша сестра. Даже помню ее хорошо, такая интересная девушка, в светлом парике. Я, честно говоря, даже удивилась, зачем с такими чудными волосами носить парик…

– Какая у вас память! – поддержала я разговор.

– Просто то, что я видела, оказалось смешным, как в кинокомедии, – заулыбалась Никифорова.