Дарья Донцова - Прогноз гадостей на завтра

– Ага, – пробормотала цыганка, – спина, вижу, болит, поясницу ломит.

– Да, – подтвердила я, – бывает.

– Еще есть зубы незалеченные, – задумчиво бормотала Эфигения, – нервничаете часто, из-за этого жизненная сила уходит. Так, сейчас посмотрим, кто заставляет вас переживать… А… ясно, мужчина, возраст между двадцатью пятью и сорока, волосы темно-русые, сидит в казенном доме… Наверное, сослуживец ваш или начальник…

Я кивнула и подавила ухмылку. Ну и хитрюга. Как ловко построено гадание! Больная спина! Да покажите мне хоть одну женщину старше двадцати, у которой нет остеохондроза. Зубы с кариесом! Ну и ну, эка невидаль. А надо же так моментально сменить тему, быстренько переметнулась от здоровья к трудностям на работе. Мужчина средних лет с темно-русыми волосами! Ну-ка, прикиньте, среди ваших сослуживцев нет такого?

Я ухмыльнулась.

Эфигения тем временем продолжала шаманить. Она положила обе руки на шар и застонала:

– О-о-о, чувствую, вижу, слышу…

Раздалось легкое шипение, и по моему телу пробежал ветерок. Очевидно, где-то был спрятан вентилятор, который гадалка ухитрилась включить незаметно для клиента.

– Ощущаете холод? – спросила Эфигения.

– Да.

– Это пришел дух старого Роме, вам повезло, он редко спускается на землю. Если хотите получить совет, как лучше действовать в той или иной ситуации, спросите его. Ну же, поторопитесь, Роме долго не задерживается.

Мне надоело представление, и я, глубоко вздохнув, сообщила:

– Хочется знать, какой срок получит женщина, убившая Эдика Малевича.

Наступила тишина, потом Эфигения совершенно обычным голосом сказала:

– Не понимаю…

– Повторить? – мило улыбнулась я. – Сколько лет впаяют судьи даме, воткнувшей в Эдуарда Малевича заточку?

– Что? – ошарашенно повторила Эфигения. – Что?

– За-точ-ку, – по складам произнесла я, – ножик такой, очень острый и длинный, в милицейских протоколах его обычно называют колюще-режущим предметом.

Внезапно колдунья побледнела так, что черты лица стерлись. Губы ее слились по цвету со щеками, нос как-то заострился.

– Вы хотите сказать, вы намекаете, вы сообщаете мне о смерти Эдика?

– Да, – ответила я, – его зарезали в ресторане «Макдоналдс» на глазах у вашей покорной слуги.

Эфигения подняла тонкую руку, дернула себя за волосы, потом всхлипнула и беззвучно сползла с кресла.

Я не слишком испугалась. Похоже на то, что милейшая Эфигения актриса, каких мало. Такой обморок разыграть ничего не стоит. И потом, еще надо проверить, не лежит ли тут еще один ножик. Может, у дамы привычка такая, резать тесаком всех, кто ей разонравился?

Встав с кресла, я подошла к одной из стен и стала шарить по ней руками. Где-то тут должно находиться окно, или оно с другой стороны? Снаружи здание, в котором помещался «Дельфийский оракул», выглядело совершенно обычно, никаких глухих стен. Внезапно мои руки нащупали нечто похожее на шнур. Темные шторы разъехались, в комнату вплыл серенький ноябрьский день. Сразу стало понятно, что помещение пыльное и давно не ремонтированное, стол обшарпанный, а на кресле продралась обивка.

Эфигения полусидела на полу, прислонившись спиной к одной из тумб стола. Я легонько похлопала гадалку по щекам.

– Эй, давай, хватит кривляться…

Она судорожно вздохнула и открыла глаза. Взгляд ее, мутный, плавающий, с трудом сфокусировался на мне.

– Там, – прошептала притворщица, – в столе, открой ящик, пузырек с надписью, дай скорей…

Я с сомнением посмотрела на ее лицо. Сейчас, когда в комнату падал неяркий дневной свет, было видно, что на щеках, лбу и подбородке Эфигении килограммы, нет, тонны жидкого крема, придающего лицу белый, мертвенный оттенок. Интересно, зачем ей надо, чтобы я отвернулась к столу? Ишь, ловкая какая! Значит, полезу в ящик, а она мне в спину воткнет нож…

– Нечего кривляться – заявила я, – вставай и сама бери свои лекарства, сволочь!

Эфигения дернулась, попыталась двинуться, но тут ее тело свело судорогой, голова мелко-мелко затряслась, лицо исказила гримаса… Глядя на скрюченные пальцы, как-то жутко сведенные вместе, я перепугалась до одури. Нет, такого не сыграть даже самой великой актрисе…

Я быстро выдвинула ящик. Он оказался забит лекарствами, плотными кучками лежали перетянутые резиночками бумажные и фольговые облатки. Названия медикаментов были незнакомые, никакого анальгина, аспирина или ношпы… Сплошь длинные наименования, непонятные и от этого жуткие. Но пузырек, по счастью, был один.