Дарья Донцова - Прогноз гадостей на завтра

– Но она же была в Светлогорске?

– Прикинулась больной и отменила на один день сеанс.

– Ой, – вздрогнула я.

– Что?

– Да так, – пробормотала я, вспоминая задор-ного дедушку, посоветовавшего злобной аптекарше съездить в Светлогорск на сеанс Гемы, – просто один «кисик» говорил, что летал специально за тридевять земель на «подзаводку» к Геме, а та отменила сеанс.

– Гема явилась на похороны, потом в тот же день отправилась с киллером к Лене и с чувством выполненного долга улетела в Светлогорск. Ей повезло, никто из помощников ничего не заподозрил, да и билет она покупала на имя девчонки-администраторши из гостиницы. Предложила той за услугу сто долларов, соврала, что хочет пройти в городскую библиотеку, взять книги для работы, а записать могут только по паспорту со светлогорской пропиской. Дурочка и поверила. Гема же считала, что создала себе идеальное алиби. Убийство Лены было назначено на час дня, вот Даутова и решила, что успеет на кладбище…

– Глупо как-то самой вести киллера к жертве…

– Видишь ли, Гема очень хотела получить фотографию, где они запечатлены вместе с Соней. Снимок делал Эдик, он же и прихватил его с собой, когда съехал к Лене. Маленькое фото можно спрятать где угодно. Гема боялась, что ей придется долго обыскивать квартиру, а ведь, вспомни, самолет вылетает в шестнадцать ноль-ноль назад, в Светлогорск. Задержаться нельзя, в двадцать ноль-ноль сеанс. Если она не явится, все алиби лопнет. Значит, надо, чтобы Лена сама отдала снимок… Ясно?

Я замолчала. Может, Вовка прав? Может, и впрямь мне лучше преподавать музыку?

– Ладно, не грусти, – засмеялся Костин, – давай оформим твои показания официально. Кстати, деньги, как я велел, принесла?

– Вот, – сказала я и вывалила пачки на стол.

Мне совсем не хочется вспоминать о Геме, но надо же поставить точку в повествовании…

Даутова покончила с собой в следственном изоляторе. Может, ее замучила совесть, а может, она испугалась долгих лет на зоне, не знаю, но утром 21 ноября сокамерники нашли ее мертвой на шконке. Как Гема ухитрилась пронести яд в тюрьму, где прятала отраву и кто помогал ей, сотрудник изолятора или адвокат, осталось тайной. Так что никакого суда в связи с кончиной главного обвиняемого не состоится. У нас не осуждают покойников, считая, что смерть списывает все.

Алик Радзинский вернулся домой, и Настена до сих пор не может прийти в себя от счастья.

Анна Яхнина скончалась в самом начале декабря. Мне было жаль ее, но с другой стороны, как представишь, каково сидеть с изуродованным лицом и телом в инвалидной коляске, так подумаешь: может, смерть в данном случае благо?

Жора Саврасов по-прежнему хоронит животных. Ольга Малевич все так же изображает из себя Эфигению в салоне «Дельфийский оракул». Виктор Климович Подольский живет душа в душу с Жанной. Наконец-то отыскался человек, который сумел с легкостью водить за нос Бешеного.

Евгения Ивановна Червь преспокойно работает в Институте тропической медицины, совершенно не подозревая о буре событий, разыгравшихся вокруг дельфуса регал.

Иван наконец оклеил нашу дверь. Процедура завершилась около полуночи восьмого декабря.

– Эй, – закричал мужик, – идите смотреть!

Мы вылезли в разной степени раздетости на лестничную клетку и принялись восхищаться. Работа и впрямь была сделана здорово. Нигде ни морщинки, дерматин идеально натянут…

– Завтра приделаю гвоздики, – зевнул Ваня.

– Давайте спать, – велела Катюша.

Все вновь разбрелись по комнатам, я улеглась на кровать и засунула себе под бок для тепла толстенькую Мулечку. Глаза медленно закрылись, но тут я уловила тихий скрип.

Я мигом вскочила и бросилась в коридор, Иван уже успел исчезнуть за дверью. Нет, сегодня обязательно поймаю парня.

Полная решимости, я понеслась назад в комнату за джинсами, второпях задела за угол ковра, начала падать… В поисках опоры рука ухватилась за идиотскую статуэтку, изображавшую овчарку.

– Ну что происходит? – завопила Юлечка, выходя из супружеской спальни.

– Мне дадут отдохнуть? – ныл Кирюшка.

– Жуть, – подхватила Лиза, – никакого покоя.

– Даже меня разбудили, – пробормотал Сережка.

– Лампуша, ты не порезалась? – заботливо поинтересовалась Катюша.

– Нет, – ответила я, – а Иван снова ушел в трусах на лестницу…

– Ну ладно, – отмахнулась Юля, – можешь не продолжать!

– Опять тебя глючит, – заявил Кирюшка.

– Лампуша, иди лучше ляг, – вздохнула Катюша.