Дарья Донцова - Сволочь ненаглядная

Потом раздался грохот и глухой, как сквозь вату, крик:

– Никого нет!

– Я здесь, – завопила я что есть силы, кидаясь к лестнице, – помогите, спасите, выньте отсюда…

Крышка лязгнула, и в мою несостоявшуюся могилу глянуло перемазанное лицо в оранжевой каске.

– Сами вылезете или подсобить? – поинтересовался пожарный.

Но я взлетела вверх, игнорируя протянутую руку. К ногам будто кто-то прикрепил крылья, тело стало невесомым.

От кухни почти ничего не осталось, впрочем, от дачи тоже. Повсюду торчали обгоревшие черные деревяшки и отвратительно пахло гарью.

Во дворе, возле ворот, стоял белый «Форд». Не успела я, щурясь от неожиданно яркого света, выползти на улицу, как дверцы машины хлопнули, и из нее выскочили Сережка с Володей. Майор держал в руке мою варежку, очевидно, потерянную в тот момент, когда я шла вместе с рыжим на дачу. Лица друзей не предвещали ничего хорошего.

– Володечка, – удивилась я, – как ты сюда попал?

Майор ухватил меня за плечи, сильно тряхнул и с негодованием произнес:

– Убить тебя мало, дрянь!

То, что выпалил Сережка, я повторять не стану, даме неприлично озвучивать подобный текст.

– Рожу набить, – злобился майор.

– До крови, – добавил Сергей, – палкой с гвоздем.

– Вы чего? – рассердилась я. – Что я сделала-то…

– Иди в машину, – велел Володя, – живо.

Я залезла в «Форд» и принялась наблюдать, как пожарные сворачивают шланги. Майор говорил о чем-то с группой милиционеров, стоящих возле желтого «газика».

– Сереженька, – попробовала я завести разговор.

Но парень дернул плечом и велел:

– Заткнись, Лампа, надавать тебе хочется, просто руки чешутся.

– Ну и пожалуйста, – обиделась я, – ни слова больше не произнесу!

И сдержала обещание. Всю дорогу до дома молчала, стиснув зубы, впрочем, спутники тоже не раскрывали рты, так и ехали в сгустившейся тишине, только напряженные спины Сережки и Володи, сидевших на переднем сиденье, выдавали их истинные чувства.

Впрочем, дома меня тоже встретили крайне нелюбезно.

Юлечка, Катя и Люся, гневно сверкая глазами, заорали:

– Ну погоди!

Иван, Кирюшка и Таня укоризненно качали головами, даже Анечка пискнула:

– Ну, тетя Лампа, вы даете, всех перепугали.

На кухне они сначала потребовали отчета, но я ответила вопросом на вопрос:

– Да как вы догадались, где я? Я сама не знала, что окажусь на даче у брата Стеллы!

– Брата Стеллы! – фыркнул полный негодования майор. – Ах ты, Пуаро, дачка принадлежит, вернее, принадлежала, Павлу.

– Какому? – изумилась я.

– Такому, – передразнил майор. – Сыну Зинаиды, отцу Лени и дяде Егора, дошло?

– А откуда брат Стеллы узнал про их домик? – трясла я головой. – И кто вас надоумил искать меня там?

Володя загремел чайником, потом глянул на Катю.

– Выпить бы чего покрепче!

– Сейчас, – подскочила Катерина и ринулась к холодильнику.

Я покорно ждала, пока они нальют рюмки, опрокинут, закусят… Наконец майор пробормотал:

– С тобой, Лампец, алкоголиком станешь!

– И от гастрита умрешь, – влез Сережка. – Готовить перестала, носится целыми днями, Мату Хари из себя корчит! А мы жрем похлебку несъедобную…

– Мата Хари работала шпионкой, – решила уточнить я, – Родиной торговала.

– Почему же похлебку несъедобную жрете? – возмутилась Люся. – Я что, плохо готовлю?

– Отвратительно! – в голос воскликнули Юля, Таня и Кирюшка.

– Хватит! – завопил майор и стукнул кулаком по столу.

Чашки и рюмки жалобно звякнули. Домашние успокоились и, выпив еще по рюмашке, начали рассказывать, что произошло в мое отсутствие.

Во-первых, приехала Катя, у которой начался жуткий грипп. Температура подскочила до 39, и ее отправили домой, стоять у операционного стола в таком состоянии невозможно.

Следом явились Сережка и Володя. Начали собираться в магазин, хотели купить майору диван.

– А где Лампа? – поинтересовался Володя.

– Отправилась колоть звезду, – хихикнула Юля.

– Не понял, – протянул мужик.

– Я сама не поняла, – веселилась Юля, – я спросила у нее, куда направляется, а она так радостно отвечает – колоть звезду. Я даже переспросила – разбивать, что ли? И какую звезду? Лампец в ответ: «Не бить, а колоть».

– Странно, – забормотал майор, великолепно понявший разницу между глаголами «бить» и «колоть».

– Она вообще себя странно ведет последнее время, – добавила Юля, – дома никогда не бывает.

– Еду не готовит, яйца вечно бьет, – жаловался Сережка.